— Повторяю: похоже, вы сдаетесь.
— Не совсем. Хочу выяснить, где сегодня побывал Грейсон и где жил Мерсер.
— Разве не в трейлере?
— Нет. Я разговаривал с его адвокатом и с бывшей женой. Он постоянно переезжал — подозреваю, осесть не давали. В любом случае Мерсер снял фургон этим утром — его вещей там нет, даже одежды.
Уэнди скептически поморщилась:
— Узнаете, где жил, и что вам это даст?
— Да черт его знает.
— А потом?
— Посмотрю, что за джи-пи-эс такой. Даже если совсем повезет, если приборчик действительно принадлежит Грейсону… ну, докажем: он за вами следил. Нас это мало продвинет.
— Надо найти тело.
— В первую очередь. И определить маршрут Грейсона. Тогда хоть что-то станет яснее. Известно одно: через два часа после трейлера он был на стрельбище.
— Да ладно!
— Вот и я удивился. На самом деле ловкий ход. Свидетели подтверждают: палил по мишеням, то есть наш тест на порох — ноль без палочки. Мы проверили оружие, с которым он туда приехал, — само собой, гильзы со стрельбища и из трейлера — разные.
— Надо же, Грейсону хватило ума испортить вам тест?
— Бывший пристав — знает, что делает. Вы вдумайтесь: надел маску, избавился от тела, от оружия, лишил нас улики и нанял Эстер Кримстайн. Понимаете, с чем я имею дело?
— Понимаю.
— Ясно, что труп он выбросил по дороге, вот только неизвестно, где провел несколько часов, а территория вдоль трассы огромная.
— И у вас нет людей ее прочесать?
— Как я уже говорил, это не пропавшая девушка, а труп педофила. Если Грейсон все хорошо спланировал — а похоже, так и есть, — он мог выкопать яму еще до того, как убил Мерсера. Тогда…
Уэнди отвела взгляд и покачала головой.
— В чем дело?
— Провел как дурочку. Грейсон хотел переманить меня на свою сторону. Не смог, стал следить, а я вывела его прямо на Мерсера.
— Вы не виноваты.
— Не важно. Не люблю, когда меня используют.
Уокер промолчал.
— Дрянная вышла развязка, — промолвила Уэнди.
— А кто-то сказал бы: такая, как надо.
— С чего бы?
— Педофил избегает закона, но не правосудия. Прямо библейская история.
— Неправильно это.
— Что именно?
Она не стала отвечать, а про себя подумала: «Все неправильно». Вдруг Дженна не ошибалась? Вдруг дело с самого начала дурно пахло? Вдруг с самого начала стоило доверять своей женской интуиции, шестому, черт бы его побрал, чувству…
Внезапно Уэнди показалось, что с ее помощью убили невинного человека.
— Найдите тело. Кем бы Мерсер ни был, он того заслуживает.
— Постараюсь. Только поймите: это расследование всегда останется на втором плане.
ГЛАВА 10
К несчастью, Уокер ошибся.
О страшной находке Уэнди узнала только на следующий день, когда ту пустили главной новостью по всем каналам. Попс и Чарли отсыпались, а Уэнди, у которой из головы не шли слова Дженны о Принстоне, решила начать собственное расследование — подумала, что пора как следует прояснить прошлое Дэна Мерсера. И лучше всего начать с Фила Тернбола, его университетского соседа по комнате.
В то самое время, когда она входила в «Старбакс» в Инглвуде, штат Нью-Джерси, двое полицейских — Уокер, шериф округа Сассекс, и его новобранец-помощник Том Стэнтон — находились от нее в двадцати пяти милях, в Ньюарке, и обыскивали двести четвертый номер «Роскошных люксовых апартаментов Фредди». Совершенный клоповник. Уокеру подумалось, что этот Фредди — большой шутник: настолько в мотельчике не пахло ни роскошью, ни люксом, ни апартаментами.
Уокер постарался и выяснил передвижения Дэна Мерсера в последние две недели жизни. Подсказок нашел немного — по мобильному тот звонил лишь троим: адвокату Флэру Хикори, бывшей жене Дженне Уилер и накануне журналистке Уэнди Тайнс. Флэр не спрашивал, где живет его клиент, — хотел знать как можно меньше, Дженна тоже оставалась в неведении, ну а Уэнди — та до вчерашнего дня связи с ним вообще не поддерживала.
Тем не менее проследить оказалось несложно. Да, Мерсер скрывался, но, судя по словам адвоката и экс супруги, не от полиции, а от угрожавших ему чрезмерно бдительных горожан — видеть хищника в своем районе не хотел никто. Поэтому он переезжал из отеля в отель, расплачиваясь наличными, снятыми в ближайшем банкомате, а покинуть штат не мог — ждал суда.