— В общем, крали у своих клиентов.
— Да.
— Назначив себе хорошую зарплату.
— Следовало выглядеть солидно.
— Ясно.
Фил улыбнулся:
— Конечно, вы правы. Я лишь пытаюсь объяснить со своей точки зрения… Ридли объяснил, почему стал за мной присматривать?
Уэнди кивнула:
— Вы наврали в резюме.
— Да. Та ночь в доме шефа студслужбы опять начала меня преследовать. Из-за того, что произошло столько лет назад, мой мир внезапно зашатался. Представьте, каково это — одному ответить за все? И разве я виноват? А потом, спустя годы, вновь страдать за то же самое.
— Что значит «разве я виноват»?
— То и значит.
— Вы же там были. Ударили Кристу Стоквелл ногой в лицо.
— Началось-то с другого. Она рассказала о пепельнице?
— Да. Вы ее бросили.
— Прямо так и заявила?
Это подразумевалось, но действительно ли Криста говорила, что кинул именно Фил?
— Швырнул не я — кто-то другой. И разбил зеркало.
— Тогда кто?
Фил помотал головой.
— Каждый утверждал, что не он. Вот и спрашиваю: разве я виноват? Меня опять всего лишили. Родители, когда узнали об увольнении, отреклись от меня окончательно — для них это была последняя капля. Шерри с детьми стали смотреть на меня по-другому. Я погиб, оказался на дне — и все из-за проклятой охоты за трофеями. Пошел к прежним соседям по общежитию. Фарли со Стивом, конечно, испытывали ко мне благодарность — ведь я тогда взял вину на себя, но теперь-то что они могли сделать? Я уже начал думать: не стоило их прикрывать. Признались бы все пятеро, разделили бы ответственность — университет обошелся бы со мной мягче. Смотрю на них, на своих старых друзей, которые не хотят помочь, — такие богатые, такие успешные…
— В общем, решили проучить.
— Осуждаете? Я, единственный заплативший за тот случай, вдруг стал для них конченым человеком, которого и выручать-то не стоит. «У тебя, — сказали, — богатые родственники — вот их и проси о помощи».
«Фил не мог откреститься от своей семьи, от богатства и положения, — подумала Уэнди. — Пусть даже хотел быть, как его борющиеся за выживание друзья, но те-то всегда понимали разницу».
— О вирусном маркетинге вы узнали в «Клубе отцов».
— Да.
— Видимо, это и навело меня на мысль — как раз искала в Интернете. Фарли раздавили, Стива раздавили, меня — тоже. Даже о Дэне много чего есть. Но о вас, о вашей растрате — ни слова. Почему? Если кто-то хотел избавиться от всех, где записи в блогах о том, как Фил Тернбол воровал у своей фирмы? На самом деле никто вообще ничего не знал. Вы рассказали «Клубу отцов» о своем увольнении, но не раньше, чем мой друг Уин сообщил мне о краже двух миллионов. Потом я съездила в Принстон, однако вы и тут опередили — поведали друзьям об исключении из университета.
— Да.
— Теперь давайте о вашем плане. Сначала нашли девушку, которая сыграла Кинну в случае с Дэном и проститутку в случае с Фарли.
— Именно.
— Где вы ее взяли?
— Обычная продажная девка. Нанял исполнить две роли, ничего сложного. Если говорить о Стиве… полагаете, трудно подбросить наркотики в багажник и намекнуть полиции? А про Дэна…
— Вы меня использовали.
— Ничего личного. Однажды увидел вашу программу и подумал: ого! Если хочешь наказать кого-то — есть ли способ лучше?
— И как вы все устроили?
— А чего тут сложного, Уэнди? Написал то первое письмо от имени тринадцатилетней Эшли из чата «Соушл Тин», потом стал общаться там же от лица Дэна. Когда был у него в гостях, рассовал по дому фотографии, спрятал ноутбук. Проститутка притворилась Кинной, неблагополучной девочкой-подростком. Когда вы предложили моему персонажу «педофилу Дэну», — Фил изобразил пальцами кавычки, — прийти туда-то и тогда-то, Кинна всего лишь назвала ему то же время и место. Дэн явился, а там вы с камерами… — Он пожал плечами.
— Ничего себе.
— Сожалею, что втянул вас. Еще больше — что поползли все эти слухи. Перегнул палку, ошибся. Страшно виноват. Поэтому и пришел — загладить вину.
Уэнди начинало злить его постоянное «не ради себя».
— То есть все это — травлю друзей — вы устроили из мести?
Фил склонил голову и ответил неожиданно:
— Нет.
— Не оправдывайте себя. Вы все потеряли и решили утянуть за собой невиновных.
— О нет. — В его голосе впервые зазвучала злоба. — Еще каких виновных!
— В чем? В том, что случилось с Кристой Стоквелл?
— В другом. Я о другой вине говорю.
— О какой? — поморщилась Уэнди.