Вспомнилось всё: рассказ Фальгахена и его падение с лестницы, обморок Манфреда, ночное происшествие и неравная борьба. Она попыталась выиграть и проиграла.
Откинула мех, медленно осматривая себя, ощупывая. В сорочке и пончо. По ощущениям распухли губы, и дерёт в горле. Залили сонное зелье. Насиловать не стали. Скорее всего, не это было целью. Выкрал, гад! Для этого и карету подогнал. Всё продумал с кувырком с лестницы. Разве можно вот так увозить против воли? А в её времени, что, не так? Людей тоже крадут. С концами.
— С покупкой тебя, Карл. Свадьба сестры требует вложений. Уж не та ли это карета, которая выставлялась каретником Вагнером на продажу? Опередил ты меня. — Бодрый голос Герарда подчёркивал его радостное возбуждение.
— Она самая. Тебе уже незачем. У герцогини есть паланкин…
Босой ногой девушка саданула в дверцу: «Герцогиню вспоминают». Голень пронзила острая боль.
Дверь, глухо надсадно скрипнув, вторя стону пленницы, приоткрылась и застыла, словно раздумывая: захлопнуться или распахнуться. От порыва ветра с грохотом ударилась в стену кареты, пропуская внутрь поток свежего воздуха.
Голоса слышались в стороне. На её действия никто не обратил внимание. Нет, ошиблась. Показавшаяся голова лошади и пинок ноги по створке вернули её на место.
Наташа едва успела убрать ступню. Перелом был бы обеспечен. Рассчитал, сволочь, длину цепи. Дёргала её, билась плечами, спиной в обитую кожей стену. Вместо крика вырывался сдавленный сип.
— …Завидуешь, Фальгахен?
Уверенный голос Герарда царапнул по сердцу.
— Чему? Что ты стал любимчиком герцога, Бригахбург? — От едкого смеха Карла в ушах пленницы послышался шум, словно опустили занавес, приглушая громкость. — Скажи спасибо Ангелике фон Вайсбах. Не восседал бы сейчас на коне. Хороша герцогиня. Неприступна. После смерти мужа ты первый, кого она подпустила к себе. Не могу понять, что она в тебе нашла?
Девушка замерла, бросив попытку рассмотреть замок на стене и освободить кольцо. Прислушалась.
— Вот и завидуешь, что не в тебе нашла, а во мне.
Прикусила дрожащую губу. Руки опустились. Удивляться нечему. Своя рубашка ближе к телу. Деньги идут к деньгам. Но от помощи изменника она бы не отказалась. С удвоенной силой задёргалась, забилась…
Фальгахен не уступал:
— Как знать… Может, и ты мне скоро позавидуешь?
— Я не завистлив, Карл… А теперь извини, тороплюсь.
Послышался удаляющийся стук подков по деревянному настилу моста.
— Давай, торопись, а то герцогиня заждалась… — неслось вдогонку.
Чем тише становился топот, тем тише стучало сердце пфальцграфини. Всё… Помощи ждать неоткуда. Герард… Сволочь. Сложился кусок и этого пазла. Цепь, натянувшись, не дала полностью сползти на пол между сиденьями. Наташа, повиснув на ней, буксовала, вцепившись побелевшими пальцами в кольцо удавки. Правду говорила Берта. Есть у Карла ошейник с цепью из жёлтого металла. Только не для него, чтоб сдерживать вырывающегося «оборотня», а для его жертв.
Дверь открылась неожиданно, рывком. Неловко закинув ногу с травмированным коленом, в неё протиснулся Карл. Тяжело плюхнувшись на сиденье, глянув на пленницу, спокойно произнёс:
— Рановато очнулась. Если б не брыкалась и не пускала пузыри, проспала бы до самого места.
Лёгким движением подсадил пфальцграфиню на место, подсовывая подушку, подоткнул меховую накидку.
Как будто, так и должно быть. Теперь она — его женщина, его игрушка.
— Не к добру Фальгахена встретил, — сквозь зубы процедил Герард, пришпоривая коня.
Чувство нависшей беды усилилось. В который раз подумал, что не хочется о дрянного соседа пачкать руки, а то бы с удовольствием умылся его кровью. Завистлив соседушка… Зависть порождает ненависть. Из ненависти, если её не погасить, рождается месть. Месть порождает зло и зачастую способна очень далеко зайти.
Для графа стало полной неожиданностью, когда на обеде, после зачитывания писарем его заслуг перед короной, было объявлено во всеуслышание, что милостью герцога Швабского, принца Генриха, ему надлежит со свитой проследовать в Алем. Там состоится аудиенция с его величеством королём Германии и императором Священной Римской империи Конрадом, и его высочество будет ходатайствовать о вручении графу фон Бригахбургу достойного вознаграждения.
Это было ещё не всё. После обеда предстояло первое дознание о размере дарственного участка, подробное описание его расположения с предложением приложить карту и в дальнейшем ожидать визита землемера для полного оформления с выездом на место залежей и взятием первых проб.