— Ты сегодня прибиралась здесь?
— Д-да, господин. — Глаза Амали округлились от страха.
— Что было не так? — сильнее сжал её плечо.
Прислуга глянула на Хенрике, хватая открытым ртом воздух. Медлила.
— Ну!
От его голоса служанка сжалась. Колени подогнулись:
— Опрокинутая скамья была посреди покоев, ковры смяты, ложе…
— Что «ложе»? — Услышав вскрик девки, усилил хватку.
— На одеяле была кровь. — Амали не сдерживала рыданий то ли от боли, то ли от того, что она испытала, когда бывшая экономка приказала спешно прибрать покои госпожи. От вида погрома и следов крови её долго лихорадило. Всё падало из рук.
Отбросив девку, Герард ухватил Хенрике за локоть:
— Ты ведь догадалась, что произошло, так? — Сверлил её злым взором. — Почему лгала мне? Будешь и дальше говорить, что никто ничего не слышал и не видел?
Женщина побледнела, слабея в его руках:
— Господин граф, я не могла сказать другое. Для нас всех будет лучше, если госпожу Вэлэри будут считать сбежавшей с женихом добровольно, нежели… — замолчала, закрестившись коротко, мелко. — Вы должны понимать, что… — Кивала на покачивающуюся Эрмелинду, уцепившуюся за спинку стула. — Нас некому защитить. Вы же видите, что мы бессильны.
— Я вижу другое, — шипел его сиятельство. — Почему не организовали погоню? Вас всё устроило. Мне-то нужно было сказать правду!
— Почему? Вы такой же, как и любой другой… гость…
— Я не любой!
— Мне об этом неведомо, — упиралась компаньонка, терпя боль от безжалостно сжавшихся пальцев на её локте.
— Я ещё разберусь с вами! Всеми! — рыкнул Бригахбург.
Стремительно сорвавшись с места, ни с кем не прощаясь, направился к выходу, роняя на ходу:
— Когда очнётся пфальцграф, скажете, что я забрал всех свободных воинов. — Зажал в ладони крестик Птахи.
Глаза наткнулись на вырванный паз дверного засова. С силой грохнув по полотну двери, взвыл. Не от боли. Её он не чувствовал.
За ним увязался плачущий мальчонка, за которым бежал напуганный котёнок:
— Вы ведь вернёте её, да?
Не оборачиваясь, бросил коротко, уверенно:
— Да.
— Господин граф! — на выходе из патио его догнала женщина. Та, которая сидела у постели хозяина. — Простите меня, но я должна вам сказать…
Требовательные и настойчивые нотки в голосе заставили Герарда остановиться и обернуться:
— Я видел вас у ложа фон Россена. Вы кто?
— Экономка. — Она поправила сползающий на глаза чепец.
— Говорите.
— Госпожа Вэлэри не сбежала. Она бы никогда не бросила больного отца.
Да, он знал и это:
— Всё?
Женщина вздохнула:
— Хозяин утром собирался отказать господину графу. Я присутствовала при последнем его разговоре с госпожой Вэлэри. Подозреваю, что господин Фальгахен увёз её силой.
— Почему вообще дошло до такого? — Он словно сорвался с цепи. Сдерживаемая злость рвалась наружу. Сейчас у него было только одно желание: убивать. — Почему привечали Фальгахена? Я же всё написал пфальцграфу и просил дождаться меня! Почему госпожа Вэлэри не дождалась меня? Это же так просто!
Торопился к казарме. Рядом с ним, сбиваясь с быстрого шага, спешила Хельга. Её глаза горели негодованием. Она всё скажет этому самоуверенному… Подходящих слов для определения не находилось. И пусть её после этого накажут!
— Ждать? Кого? Когда? — Задыхалась от волнения. — Вы отписались пустыми, ничего не значащими фразами. Она рассказала мне, что вы были её женихом и должны были приехать неделю назад. Она верила вам и продолжала ждать. — Графиня торопилась, опасаясь, что её прервут. — Выдерживала давление со стороны женихов, отца, устраивающего её благополучие, пока тот не осознал свою ошибку и не отменил сговор. Вы не знаете, сколько ей пришлось пережить за это короткое время. А после рассказа господина Фальгахена, она вас уже не ждала. — Набрала полные лёгкие воздуха, выдохнув: — Он рассказал о вас… Всё рассказал!
— Что «всё»? — остановился как вкопанный, оборачиваясь к экономке, грозно сверкая глазами. — Говорите, дьявол вас бери!