Отец Готтолд, шептал молитву, крестился.
Луиджа лежала недвижимо, вытянувшись тростинкой. Посеревшие губы, прозрачное лицо, отливающее синевой.
Глянув на неё, граф обмер. Мертва? Брови в удивлении поползли вверх. Рядом услышал голос лекаря:
— Отравилась. — Элмо перекрестился, тяжко вздыхая.
— Чем? Почему?
— У госпожи графини были запретные снадобья. Видно, дочь знала, где взять. А почему, кто ж её поймёт.
Знал ли лекарь, почему графиня должна была уехать рано утром? Спрашивать не стал.
— Это вы, — Мисулла, опираясь на ложе, тяжело поднялась, направляясь к хозяину замка, — это вы убили её! — Остановилась перед Герардом. Страшная в своём горе, безумная.
Он смотрел на неё и думал о том, могла ли девчонка убить себя из-за того, что произошло между ними накануне? Никто не видел её позора. Стражники? Они умеют молчать. Перехватил метнувшиеся к нему руки женщины, выворачивая. На пол упал кинжал:
— Если кто и виноват в её смерти, то только вы.
— Ненавижу вас! Вы ответите мне за всё! Я всех вас лишу жизни!
Из коридора в покои шагнул араб:
— Госпожа графиня, именем его величества короля Конрада вы арестованы за измену короне. Следуйте за мной. — Обернулся к сиятельству: — Господин граф, вы предоставите мне охрану для сопровождения изменницы.
Герард машинально кивнул. Знать бы, за что арестована графиня и связано ли это с его золотоносным рудником?
— Шамси! — взвизгнула Мисулла, меняясь в лице, приближаясь к темнокожему наёмнику.
Он остановил её жестом, не давая подойти:
— Гехаймрат Шамси Лемма… Доверенное лицо его величества. — Невозмутимо уставился в блёклые глаза женщины.
Воцарилась тишина.
Графиня ди Терзи поперхнулась: «Гехаймрат?.. Тайная служба короля!» Приложив ладонь к губам, широко открытыми глазами пожирала араба. Её охранник вовсе не тот, за кого себя выдавал? Боже милостивый… Хрипло выдавила из себя:
— Мне будет позволено забгать дочь?
— Как вам будет угодно, — абассинец коротко кивнул стражникам, чтобы увели изменницу, обратился к мужчине: — Господин граф, нам нужно переговорить. — На едва заметное движение сбоку резко повернулся, выхватывая из тени прислугу графини. Крикнул стражникам: — Эту в камору! Пособница! Пытать буду. — Толкнул в спину Донизу, едва стоящую на ногах, передавая воину.
Тонкое подвывание, ударившись в потолок, захлебнулось. Замерло.
В приоткрытое окно кабинета проникал свежий воздух. Мужчина в тёмных одеждах и таким же цветом лица сливался с полумраком наступающего утра.
Герард передал ему кубок с вином, усаживаясь у стола напротив. Кто здесь гость, а кто хозяин, можно было поспорить. Доверенные лица его величества в любой обстановке чувствовали себя хозяевами.
— Я вам рассказал ровно столько, сколько вы должны знать, господин граф. — Шамси Лемма закинул ногу на ногу, глотнул напитка, поправляя на поясе джамбию и откидываясь на спинку стула. — У вас есть две недели, чтобы решить вопрос с дарением рудника.
— Чем я заслужил такую милость? — ухмыльнулся его сиятельство, ничуть не беспокоясь за свою дерзость.
— Не милость, а услуга за услугу. Я рассчитываю на то, что сейчас вы мне расскажете, кто такая Вэлэри фон Россен. — Абассинец заметил, как напрягся мужчина. — Насколько я понял, она не прибыла с графиней Юфрозиной Атале Дригер. Вы мне расскажете всё, что знаете о ней. Без утайки. Я смогу и сам всё о ней узнать. Но не сейчас, и это займёт время.
— Могу я спросить, зачем вам нужны эти знания? Вы не используете их против неё?
— Она дала мне понять, что знает о цели моего пребывания в вашем замке. Откуда она знает, кто я? В суть задания посвящён узкий круг людей. Очень узкий. Кто она? Если бы госпожа Вэлэри появилась здесь позже меня, я бы мог подумать, что нахожусь под тайным контролем его величества.
— Надзор над надзором? — Герард подавил вздох. Только этого ему не хватало.
— Маловероятно, но хотелось бы это исключить. Это и в ваших интересах… Итак, я вас слушаю.
Граф раздумывал. Скрывать информацию было столь же опасно, как играть с огнём в соломенной хижине. Неужели он был прав, когда принял девчонку за шпионку короля? Тогда почему она вела себя так странно? Вместо того чтобы предать его, помогала ему? Любовь? Нет. Если гехаймрат прав, то женщины такого склада эмоционально холодны и расчётливы… Им чужда любовь.
Абассинец, выслушав рассказ, облокотившись о столешницу, задумчиво потирал подбородок:
— Ещё раз перечислите и подробно опишите предметы, которые видели при ней.