Немолодой стражник с любопытством уставился на синеокую крестьянку. Таких в округе он не видел. Высокая, приметная. Стало жалко:
— А ты знаешь, что хозяйка нанимает только за кров и снедь?
— Мне подойдёт, — горестно вздохнула она, шмыгнув носом. — Уже две недели скитаюсь. Погорелица я.
— Шла бы ты в другое место, девка. Кормят здесь не ахти. Отощаешь на хозяйских харчах. — Заглянув за её спину, отодвинул в сторонку: — Посторонись-ка, милая… — Распахнул воротину шире.
Всадник, ведя в поводу второго коня, остановился, соскакивая у прохода:
— Кого поймал, Горст? Смотрю и не узнаю. Не из наших, — Рыжий скалился белозубой улыбкой, с любопытством осматривая странницу, попутно копошась в седельной суме: — Вот привёз тебе, что заказывал.
— А я уже забыл, — служивый, схватив протянутый свёрток, поднёс его к веснушчатому лицу, принюхиваясь и крякая от удовольствия.
— Зато я не забыл. Да и прошло четыре дня. Что девку под дождём держишь, не пропускаешь? К кому пожаловала?
Фиона кашлянула, сгорбившись и поскуливая:
— Наниматься пришла, а меня не пускают.
— Прачкой что ли? — Руди не удивился. Стражнику: — А что не пускаешь? Минна говорила, что ждут — не дождутся, все глаза проглядели. Не её ли поджидают?
— Так ведь… — замялся охранник.
— Ладно, я поехал. — Кузнец вскочил на коня. — Устал, как чёрт, а ещё заказ в деревню доставлять.
— Так вечер уже. Утром что ли нельзя?
— Просили сегодня. Не запирай ворота. Запрягу коня и подъеду.
Горст проводил его задумчивым взором, заталкивая свёрток за пазуху:
— Давай, девка, проходи. Оно ведь как… Отогреешься, обсохнешь, не понравится — уйдёшь.
Фиона шустро просочилась мимо него:
— Спасибо, дяденька. А куда идти?
Он махнул в сторону ворот, за которыми возвышалась громада замка.
На входе во двор заминки не произошло. Стражник, услышав, что девка пришла наниматься в прислуги, пропустил её без лишних расспросов, указав на низкую дверь в кухню:
— Иди туда, там спросишь Минну. Она проводит куда надо.
— Сними накидку. — Хенрике рассматривала рыжую рослую девку. — Руки покажи… Откуда родом?
В покоях, куда привели Фиону, горел камин. Приятно пахло мятными травами. Она, приоткрыв рот, оглядывалась по сторонам. Никогда не видывала такой красоты! Панели с вырезанными на них узорами, ковёр под ногами… Со стены надвигался сказочный корабль. Она видела похожий в Штрассбурхе на пристани. Но со спущенными парусами.
Женщина в тёмно-сером одеянии, скорбно поджав губы, сидя за массивным столом красного дерева в кресле с высокой резной спинкой, цепким изучающим взором прожигала Рыжую.
— Из Эболхема.
— Там нет работы что ли? — На тяжёлый вздох девки, подозрительно щурясь, предположила: — Или натворила что непотребное?
— Нет, что вы, госпожа. Сирота я, погорелица. — Крестилась, пустив слезу. — Тяжко там оставаться. Сестрёнки, мать, все…
— У нас своих девок хватает, — сухо перебила «госпожа».
— Не гоните меня. Я готова на любую работу. И вот… — отвернувшись от злой тётки, приподняв подол одеяния, извлекла незнамо откуда махонький узелок, дрожащими пальцами развязала его, кладя на стол две золотые монеты. — Примите за содействие. Молиться на вас буду. Не подведу никогда. — Кинулась к экономке, вышедшей из-за стола, припадая с лобызаниями к её руке.
— Ладно, — милостиво согласилась та, высвобождая ладонь из влажных рук погорелицы, сгребая монеты. — Оставайся. Иди в кухню. Минна покажет твоё место, даст вечерять, чем Бог послал. С утра приступишь. Прачкой.
Фиона облегчённо выдохнула. Пока всё шло по плану.
Наташа, прижавшись спиной к стволу высокой ели, опустилась на корточки. Дождь сюда не доходил. Ступни мягко утопали в толстом слое прошлогодней бурой хвои. Кутаясь в отсыревшую накидку и оставленное Рыжим покрывало, прислушалась. Робкая настороженная тишина обступила со всех сторон. Только на первый взгляд октябрьский лес кажется безжизненным и звуков в нём мало. Из кроны ели доносится тихое попискивание. Птицы. «Это ведь ненадолго, — успокаивала себя девушка. — Руди вернётся быстро».
Закрыла глаза, сдерживая вздох, дыша через раз.
Кузнец, углубившись вместе с ней по широкой тропе в лес, указав на ель, наказал никуда с этого места не сходить. Когда он вернётся, то подаст сигнал, чтобы госпожа не испугалась.
— Только не бойтесь, хозяйка, — сунул в руки небольшой кинжал в ножнах. — Для вас делал. Без украшений, простенький, но надёжный. Слыхал, что учить вас обороняться не нужно.