Содрогалась от омерзения при мысли об Эрмелинде и её сообщнице.
Задыхалась от бессилия и невозможности учинить расправу сию минуту.
Глава 34
Проснувшись, Наташа лежала без движения, чутко вслушиваясь в звенящую тишину. Не хотелось покидать нагретое местечко. Но естественная потребность организма звала подняться. Сколько времени она проспала? Кутаясь в одеяло, подошла к наглухо закрытому ставнями окну. В щели задувал ветер. Открывать его не стала. Который час? Фиона её определённо потеряла.
В сумрачном коридоре гулял ощутимый сквозняк.
Снова бесшумно кралась вдоль стеночки, не сводя глаз с поворота на лестничную площадку. Сюда, на третий этаж никто не поднимался без особой нужды. Это она поняла ещё тогда, когда устроила никому не нужную уборку.
Хотела, как лучше.
Хотела тепла и домашнего уюта.
Хотела счастья. Всем.
Что получила? Пулю в лоб.
Сумочка… Никогда ранее она не нуждалась в ней так остро, как сейчас. Там расчёска, бесценное зеркальце, косметический карандаш, помада, пилка, ножнички, дорожный набор с нитками и иглами, серебряная ложка с янтарём. Руки чесались вернуть вещицы законному владельцу — ей, пфальцграфине Вэлэри фон Россен.
За дверью в заветной комнате нашла завёрнутую в салфетку миску. Поверх тушёной капусты с луком и отварным очищенным яйцом, кусок хлеба и булочка с творогом. Усевшись на подоконник, быстро всё съела. Не помешал бы кубок горячего сладкого морса. Вспомнила, что на каминной полке в своём покое не заметила горшочка с кусочками сахара.
Пустую посуду поставила на место. Следовало пройти к себе и вынести грязное бельё. Легко!
Остановившись у выхода на лестничную клетку, из-за угла всматривалась в площадку второго этажа, изучала лестницу, ведущую на первый этаж. Из кухни доносился шум голосов.
Уже собиралась ступить на ступеньку, как из-за угла второго этажа показались Эрмелинда и Хенрике, направляясь вниз. Обе в тёмно-серых глухих платьях. У сестры на вороте блеснула знакомая золотая брошь с жемчугом. На появление женщин сердце отреагировало дробным неровным стуком.
— А чем ещё заниматься? — Голос экономки звучал уверенно и назидательно. — Это необходимо, хозяйка. Примерить два платья — не дюжину.
— Там холодно, — вяло возражала малолетка, — и портниха очень медленно намётывает швы.
— Зато как шьёт! — Успокаивала наставница недовольную. — Господин Хартман оценит. Эти ткани так вам к лицу. К цвету медвежьего уха изумительно подойдёт золотой жемчуг.
Сыщица задохнулась. Её жемчуг? Который она получила в благодарность за излечение Ирмгарда? Уф!.. Лицо залил жар.
Женщины свернули в левое крыло первого этажа. Неразборчивое ворчание «хозяйки» стихло.
Наташа, решив, что примерка двух платьев займёт немало времени, смело отправилась в апартаменты сестры.
Осторожно приоткрыв дверь, убедилась, что прислуги там нет. Покой прибран. Ничего не изменилось. Те же блёклые серые тона. Воздух… Приятно обволакивало теплом и лавандой.
На полке у зеркала стояла знакомая вытянутая костяная шкатулка кофейного цвета, рядом с ней лежала золочёная расчёска с обушком в виде павлинов. Подарок Вилли сестре. Тот самый, который он поднёс ей перед тем, как обнаружил интересное положение избранницы и после чего сбежал. Презент не пропал. Девушка усмехнулась. На блюде, застеленном мягкой ворсистой шерстью — белоснежный жемчуг — подношение Карла.
Сумочку она увидела на столике у ложа. Быстро открыла, проверяя содержимое. Ложка. Её нет. Смартфон? Никаких следов. Бегло осмотрела все горизонтальные поверхности. Скорее всего, Эрмелинда носит вещи с собой. Или… Серебро с янтарём продали. Несмотря на то, что прибор — подарок Герарда, знала, его потерю будет переживать болезненно. О пропаже гаджета даже не хотелось думать.
В голове родился план, как вернуть принадлежащие ей вещи и заодно проучить малолетку.
Забежав в свою комнату, извлекла из сундука свёрток с одеждой, чтобы отдать Фионе для стирки.
Вернувшись на третий этаж и немного успокоившись, поняла, что со скуки очень скоро завоет. Почему со скуки? Распустит начатое вязание и свяжет себе штанишки под юбку-брюки. Близится зима.
Ведунья, скребнув по створке двери, появилась неожиданно.
Наташа, сидя на подоконнике, упершись спиной в свод окна, болтая одной ногой и пристроив другую к стенке, уставилась на неё.
Рыбка, приоткрыв рот, изумлённо смотрела на госпожу. В одной её руке подрагивал узелок, в другой угрожающе кренился кувшин с идущим из него паром.