Эрмелинда расправляла складки на юбке, устраиваясь на разложенных прислугой подушечках на скамье.
Наташа, подобрав подол тяжёлого коричневого платья, забралась в дебри сада, рассматривая кусты роз. Засохшие ветки, повреждённая растрескавшаяся кора на стволах, пятнистость листьев, нераспустившиеся усохшие бутоны. Загущенность, теснота, плохое проветривание. Это поправимо. Больные и погибшие растения придётся выкорчевать.
Ближе к центру площадки, посадки реже и кусты здоровые. Ещё цветущие и яркие, они радуют глаз многообразием и многоцветьем. Эх, найти бы опытного садовника и со временем здесь станет кусочек рая на земле!
Дитрих, присев напротив девы на каменный стол, смущал ту речами, откровенно наслаждаясь её застенчивостью и неопытностью. Разговор походил на одностороннюю беседу. Мужчина задавал вопросы и сам же на них отвечал, снисходительно улыбаясь:
— Госпожа Эрмелинда, вам не скучно?
— Конечно, нет, у вас же есть воздыхатель. А он вам по нраву?
— Да по нраву. Такой мужчина разве может не нравиться? Приходит часто и каждый раз с подношениями.
— Что вы любите? Сладости или сладкие речи?
— Что же вы не отвечаете?
Собеседница упрямо молчала, недоверчиво украдкой всматриваясь в лицо гостя, не смеётся ли он над ней? И тон у него, как будто говорит с дитём. Она злилась на свою робость, на то, что язык не слушается и такие нужные в этот момент слова неизвестно куда запропастились.
Наташа усмехнулась, прислушиваясь и наблюдая за ними со стороны. Дитриху тридцать четыре года. Сестра в два раза моложе его. А когда же день рождения сиятельного? Кто он по гороскопу? Здесь отмечают такой праздник? А она?! Когда её день рождения в этом времени?
— Вот вы где, — раздалось со стороны двери. Чем-то обеспокоенная, к ним направлялась Хенрике. Обратилась к Дитриху: — Господин барон, хозяин приглашает вас в кабинет.
— Да, совсем забыл. — Нехотя встал. Уходить из райского уголка желания не было.
От пфальцграфини он узнал всё, что хотел. Фальгахен настроен серьёзно, и рассчитывать на то, что он отступит, не приходится. К фон Россену идти нет необходимости, но придётся. Значит, нужно придумать, с чем обратиться к его сиятельству. Это будет приглашение. Да! От имени и по поручению жениха его старшей дочери графа Герарда фон Бригахбурга по случаю свадебного пира его сына вице-графа Ирмгарда фон Бригахбурга и венгерской графини Юфрозины Атале Дригер.
Воодушевлённый и довольный собой, красавчик, преследуемый долгим вздохом и томным взором молчуньи, лёгкой пружинящей походкой проследовал за экономкой.
— Очень неожиданно. — На дорожке показался Карл, осматривая патио и принюхиваясь. — Дитрих сказал, что вы здесь.
Наташа, отпустив колючую ветку розы с неутешительным «диагнозом», присматривалась к графу, пытаясь определить его настроение после беседы с фон Россеном. Он показался ей немного взволнованным, но недовольства либо нет, либо хорошо скрывает. О чём они договорились? Пфальцграф не передумал? Сердце сбилось с ритма, подпрыгнув к горлу.
Фальгахен направился к пфальцграфине, переступая через непролазные низкие кусты роз, цепляющиеся шипами за полы добротного кафтана, украшенного в тон ткани вышивкой и кожаными накладками. Под ногами хрустели опавшие иссохшие больные листья, ломались ветки. Девушка насторожилась: «Прёт напролом, как лось». В голове щёлкнуло. Похожий хруст она слышала в лесу, когда пряталась от воинов под стволом упавшего дерева. Не к добру.
Отсюда хорошо просматривалась скамья и сидящая к ним лицом Эрмелинда. Она с любопытством наблюдала за происходящим. Служанка, сидя к ним вполоборота, распутывала нитки.
Карл, не обращая внимания на мешающий кустарник, подошёл вплотную к Наташе, заслоняя от взора сестры:
— Госпожа Вэлэри, не понимаю вашу нерешительность, — взял её руку, поднося к губам. — Вы должны принять неизбежное.
Она, выдернув руку, отступила от него, насколько было возможно. Передёрнула плечами:
— О чём вы договорились?
— Через две недели я вернусь за согласием вашего отца. Зачем ждать две недели? Это ничего не изменит.
— Вы уверены, господин граф? — Его безапелляционный тон лишал всяких иллюзий. Даже её фантазия подняла лапки вверх.
— Уверен. Не вижу препятствий.
— А вдруг дождливой холодной ночью в ворота замка постучит путник, прося о ночлеге? Мы влюбимся друг в друга и он заберёт меня отсюда. — Рискнула заронить каплю сомнения в его душу. Пусть не думает, что он хозяин положения!