— Знаю, Карл говорил.
— Больше он ничего тебе не сказал?
— Я получил приглашение. — Он прошёл к столику у камина, где горела свеча, и на серебряном подносе стоял кувшин. Налил вина, собираясь испить, но передумал, возвращая кубок на место.
Вечером Фальгахен выглядел очень довольным. Крутящийся вокруг него граф фон Шлосс, приосанившись, победно оглядел стоящую рядом поникшую и будто ставшую ниже Еву. Мужчины ударили по рукам, проходя к накрытому столу, наливая в кубки вино. Нужно быть слепцом, чтобы не догадаться, какого рода договор они собирались закрепить крепкой выпивкой.
— Хочу просить тебя, Герард… Не приезжай на свадебный пир. Простимся сейчас.
— Ева… — замялся, действительно не зная, что сказать. Пожелать ей счастья? Или наследников? Глупо…
— Что, Ева! — она подскочила к нему, яростно сверкая глазами. Сдвинутые к переносице брови. Плотно сжатые губы. — Ты перестал приезжать, смирившись с отказом брата. Ты бросил меня! Я готова была сбежать с тобой, я ждала тебя днями и ночами. Я ждала тебя долго, очень долго… — Она закрыла лицо ладонями, отворачиваясь от него.
— Ева, — опешил от такого всплеска женского негодования, шагнул, притрагиваясь к её вздрагивающим плечам, робко поглаживая, — я не знаю, что сказать и как тебя утешить. Здесь я бессилен.
Она порывисто обернулась к нему:
— Мы могли быть счастливы с тобой…
— Ты не должна находиться в моих покоях. Тебе лучше уйти.
— Тише… — притронулась кончиками пальцев к его губам. Мокрые дорожки слёз блестели на щеках, в глазах закравшейся скорбью сквозил укор. — Я помню, ты сказал, что всё в прошлом. Я не отрицаю своей вины. Мне хотелось умереть, когда поняла, что ты больше не придёшь. Я струсила, милый. — Коснулась его щеки, заглядывая в глаза.
— Ева, тебе нужно уйти, — перехватил её ладонь, сжимая. — Если я виноват перед тобой — прости и постарайся стать счастливой.
— Знаешь, а я буду счастлива, — улыбнулась открыто, задорно. — И ты поможешь мне обрести это счастье. Поцелуй меня… В последний раз… Как ты всегда делал на прощанье. Я буду жить этим поцелуем, дышать им…
Её руки легли ему на грудь. Подняв голову, приблизила к нему лицо.
Он слышал её шумное дыхание. Запах чёрного винограда кружил голову. Горячие ладони жгли сквозь рубаху. Глухой шёпот пробивался сквозь шум в ушах. Прильнувшее женское тело вырвало из памяти тревожащие воспоминания о тех минутах, когда он, счастливый, сжимал деву в руках, чувствуя её трепет, ловя её губы, срывая, смешанные со смехом, поцелуи. Это было не так давно, а кажется, прошла вечность. Нет! Он помнит другие руки и их ласковые прикосновения к его лицу, губам, дрожащие от волнения пальцы, никак не желающие справиться с завязками на брэ… Другой запах… Сладкий, будоражащий. Слова: «Мне не больно… Люблю вас…» Манящий взор. Женщина, без которой он не представляет жизни.
Аккуратно отстранив гостью, вздохнул, с грустью глядя в её глаза:
— Ева, я догадываюсь, что ты пришла сюда не по своей воле. Ты гордая женщина и никогда бы не поступила подобным образом после того, что я тебе сказал. Карл, да? Он принуждает тебя.
Красавица спрятала пылающее лицо в ладонях:
— Герард, я не знаю, как мне быть. У меня нет выбора. Если ты мне не поможешь…
— А помощь заключается в том, что сейчас сюда наведается твой брат, чтобы засвидетельствовать твой позор и не дать мне выбора.
— Карл… Он страшный человек… Спаси меня…
— Ева, ты не понимаешь, о чём просишь. Я люблю другую женщину. — Слова пророчества о предательстве всплыли в памяти. Верил ли он сну? Должен ли верить словам призрачной старухи? Две женщины из сна мертвы. Виновен ли он в их гибели? Они сами сделали выбор.
— Я никуда отсюда не уйду, — подалась к нему, обнимая со спины. — Герард…
Снял её руки, оборачиваясь, убеждаясь, что она слышит:
— Веди себя достойно, Ева, и не вынуждай меня применить силу.
Прощальный взгляд гостьи и её визит навевали невесёлые мысли. Было ли ему жаль Еву? Брак по любви и обоюдному согласию — большая редкость среди знати. Она знает об этом и с детства готовилась к такой доле. И привело её в его покои вовсе не желание проститься. Карл… Чёртов Карл никак не может успокоиться. Золотой рудник не даёт ему спокойно спать.
Закрыв за девой дверь, остановился, раздумывая. Поставить стражника у двери? Они заняты охраной замка. Полотенце, принесённое из умывальни, закрутилось вокруг ручек, затягиваясь в тугой узел. Рассмеялся, увидев перед собой улыбающееся лицо Птахи. Никогда не думал, что прибегнет к её уловке. А она права, не помешает замок. На двери в кабинет «сторож» уже стоит.