Волки с удовольствием рассмеялись.
— А вы напрасно смеётесь, братцы. — заявил Кулаков-Чудасов. — Здешний чай отчасти недурён. Чуточку пресноват — если говорить объективности ради — но я поддерживаю мысль Филушки о том, что «у всякого свой вкус и свои предпочтения, у кого-то в одном месте слипается, а у кого-то, напротив, одно место разверзается и изобильно хлещет»!.. Ты ведь именно это нам выговорил в укор, Филушка? Именно такими противоестественными пакостями ты вздумал нас попенять?.. Ну, что ты там ещё бормочешь, бедолага?..
— Я, если п-признаться, не очень умею угождать. — сбивчиво и полушёпотом замямлил я. — И не очень умею говорить красивыми словами о красивых вещах, тем более, что на всех не угодишь, а мне кажется, что и нет необходимости угождать кому-то отдельно, в конкретной удалённости от коллектива, к тому же вовсе не стоит лезть к кому попало с поцелуем, не разобравшись должным образом в своих предпочтениях…
— Я не понял про поцелуи.
— Я в смысле ценности любви, как явления мирового масштаба, а не частных предпочтений.
— Эх, братцы! кто чего предпочитает — а я люблю подурачиться! — Кулаков-Чудасов повилял хвостом и, под истеричный хохот волков, поразительно метко помочился в мою кружку с чаем. Затем взял и перевернул кружку, чтоб вся эта мерзость потекла ко мне на колени.
Волчьей истерике, казалось, не было предела.
МАКСИМ ИЛЬИЧ
Тот, кто не боится самого себя, тот вряд ли боится и кого иного. Но это правило, кажется, не про меня. Внизу живота у меня призывно заныло, а в висках застучало, словно быстрыми ударами молоточка по ксилофону.
— Фу-у!! — завывали в приступе смеха волки. — Шалишь, дядя Вова!.. На такие-то предпочтенья и все мы горазды! Нам не привыкать ссаться где ни попадя!..
— Проклятые хулиганы! — зловеще прорычала Нога. — Теперь берегитесь!! Вам-таки достанется на орехи!!
— Орехи!! — схватился за животик заяц Обшмыга. — Ой, какая чушь!!
— Почему вы не желаете правильно постигнуть суть событий? — я дрожал и мучился, поскольку сознание заполонила беспощадная гнетущая трусость. — Только что мы говорили о любви, и я сказал, что люблю вас, люблю сразу всю стаю, но вы, возможно, не расслышали меня или недопоняли, отчего возникла ситуация лёгкого недоразумения… здесь такой шум стоит, такой заразительный хохот, что и немудрено не расслышать, а я, к сожалению, негромко произнёс своё признание, в этом смысле я конечно смалодушничал… что ж, это моя вина, я не собираюсь снимать с себя ответственности за то, что я негромко произнёс, а вы не расслышали, и я отчасти каюсь за свою вину, прошу у вас всех прощения, и готов повторить это признание в любви ещё раз…
— Врёшь!! — отрезал Кулаков-Чудасов.
— П-почему обязательно мне врать? Разве я не могу испытывать нормальных человеческих чувств, и разве невозможно их испытывать ко мне?..
— Врёшь!!
— Но я могу даже поклясться, что не вру!.. у меня есть свои принципы и святыни, и я — если хотите — могу поклясться ими… главное, чтоб все остались живы и здоровы…
— Врёшь!! — Кулаков-Чудасов произвёл выпад когтистой лапы к моему горлу и щёлкнул зубами: — Ам!!!
Волк точно рассчитал удар: лапа застыла в ничтожном расстоянии от горла. И это было для меня совсем непереносимо, это лишило меня всяческого права на существование, на тщеславие, на великое звания человека, который, по сути дела, перестал быть царём природы, а оказался всего лишь мешком с костями и требухой. Я бессильно обмяк и повалился на пол, к ногам волка.
— Что, Владимир Владимирович, комедия закончилась? — спросил облизнувшийся Шершавый.
— Да, Шершавый, комедия закончилась, впрочем, не для всех она и была комедией. Приготовься, Филушка, сейчас мы тебя будем жрать!.. Сам разденешься перед смертью или тебе помочь?
Я безмолвно дрожал и сжимался в комок.
— Филушка — мой гость, а в моём доме никто не будет съеден без моего веления! — отчеканила Нога. — Жрите кого угодно и где угодно, но не в моём доме!.. Я ясно изъясняюсь?
— Как ты намереваешься нам помешать, Нога? — ухмыльнулся Кулаков-Чудасов. — Прости, голубушка, но это невозможно, и если ты объективно рассмотришь наши потенциалы, то быстро сообразишь, кто теперь здесь хозяин. Кстати, учти (если при сравнении потенциалов, ты улетишь в фантастические дебри и не вернёшься), что, если мы не насытимся Филушкой, то сожрём и тебя. А мы, скорей всего, им не насытимся.
— Или вы сейчас же убираетесь вон из моего дома… — пригрозила волкам Нога. — Или я вас всех уничтожу, и плевать мне на ваши доморощенные потенциалы!!