Пазл в голове сложился моментально.
- Солнце! Возьми брызгалки! Это наш шанс!
Жена молча подхватила мальчишечьи игрушки, повертела их в руках и протянула один ствол Йосе. Высокий и худой, с свалявшимися в сосульки кудрявыми волосами, из-за пистолета он стал похож на комического актёра. Но смеяться никому не хотелось. Даже Маша молча прижималась ко мне, словно повзрослев на несколько лет со времён нашей последней прогулки по кладбищу.
Я вышел на берег и стал подыматься по почти отвесному склону, одной рукой держа дочь, другой хватаясь за торчащие из берега корни. Жена дождалась, когда Йося окажется рядом со мной, и ловко запрыгнула наверх, чтобы подать мне руку. Я так скакать не умею.
В мире людей на конспирацию нам было уже плевать.
Мы прошли дачный посёлок насквозь и не встретили в нём почти никого. Участки стояли затянутые сорняками, но следов разграбления и мародерства ещё не было. Казалось, люди просто стали забывать сюда приехать. Или их отвлекло от отдыха на даче что-то более важное.
- Если я не ошибаюсь, мы вынырнули в Оби, - попробовал я разобраться в географии наших приключений, когда мы оказались у последней улицы. За ней шла какая-то дорога, а дальше лес. Решение нужно было принимать прямо сейчас.
- Этот дачный посёлок я уже видел. Здесь живёт один силовик в отставке, я у него был на юбилее. До города отсюда километров пятьдесят, может, чуть больше. Предлагаю немного передохнуть и дальше идти по темноте.
- Всё равно не дойдём, - покачала головой Женя. - Демоны нас найдут раньше.
- Обязательно найдут, - согласился я, - потому нам сначала нужно попасть в деревеньку, где вы сидели в ловушке. Там недавно открыли храм, мой помощник ездил на его освящение. Пистолеты у нас уже есть. Идея ясна?
Но мою задумку не понял никто, даже мудрая чёртова бабушка. А когда я таки разжевал свой замысел, отряд заметно приободрился. У нас, фактически смертников, появился реальный шанс.
Мы вскрыли самый неприметный домик рядом с дорогой и решили посменно спать. Первыми я велел ложиться Женни и Мари. Женщины и дети вперёд, тут без вариантов. Но сначала было нужно добыть хоть немного еды. Для этого нам пришлось вскрыть ещё три дачи, и уже там, в холодильниках и шкафах, мы налутали хоть какой-то провиант. А жрать всем хотелось так, что даже Женни, которая предпочитала только свежую кровь, с радостью уминала солёные огурчики и заедала их немыслимо чёрствым хлебом. Дочь тоже оказалась всеядной, хоть последние годы и демонстративно надувала губы при виде медицинских пакетов с холодной кровью. Сейчас ей зашёл на ура даже гусиный паштет.
Когда жена и дочь в обнимку уснули, Йося подсел ко мне и тихонько спросил:
- Пауль! Почему ты не спас ту русалку? Ведь видел, что её бьют!
Я провёл рукой себе по волосам, вздохнул и отвёл взгляд.
- Для нас, высших, она не важнее мухи. Подожди, дослушай! Я даже и подумать не мог, что разведка её зачистит. Ну не должны они были на такую мелкую мелочь тратить время и силы! Я думал, что ей надают по голове и уйдут. Чёрт, Йося, я и сейчас не знаю, почему её убили.
- Я знаю, почему, - замотал головой бывший Чингисхан. - Именно потому, что для вас, высших, она была не важнее мухи. Её прихлопнули не зачем, а просто так. Мимоходом. А она спасла нам жизнь. Другой высший, водяной, сбежал. А эта девочка так и не сказала, что мы рядом. И мужику крикнула «Беги!»
Мне снова стало гадко из-за своего поступка. Чёрт, что за фигня-то?
В глазах появилась непонятная пелена, и странная судорога ударила по лёгким. Я выдохнул и не смог вздохнуть. Йося мягко взял меня за подбородок и повернул лицом на свет.
- Пауль! Ты плачешь? Как? Ведь у демонов нет слёз!
Заводь
Километрах в тридцати по течению ниже Новосибирска, Обь огибает небольшой полуостров с расположившимся на нём дачным посёлком. В одной из заводей, которыми богат полуостров, на песчаном берегу между самодельным лодочным причалом и наваленными для укрепления берега бетонными блоками сидел рыбак.
Несмотря на то, что рыбачить он вышел с первыми лучами солнца, а сейчас уже было без малого пять часов утра, садок был ещё пуст. Впрочем, рыбака это мало смущало. Перед ним текла одна из величайших рек страны, неспешно неся свои воды с вершин Алтая к Карскому морю. Изредка, ближе к середине реки, из воды выпрыгивала серебристая рыба и, описав полуовал, с очень громким всплеском, исчезала в глубине. За спиной шелестел листьями тополь, спустив корни до самой воды. Местами корни были уже подмыты и хитросплетения коряжин напоминали гигантского спрута, толи спускающегося к воде, толи из неё выходящего. Рыбак жмурился на солнце и пытался не забыть про поплавок. Он приезжал сюда рыбачить уже около двадцати лет, но на количестве улова это не сказывалось абсолютно. И все годы улов напоминал не добычу, а милостыню. Однако, школьный учитель географии Пётр Ильич приезжал сюда больше посидеть на свежем воздухе и отдохнуть от учеников, завуча и дружного женского коллектива, который сами женщины за глаза называли гадюшником.