С этой мыслью я и уснул. Мне снилось, как мы гуляли с Машей и Женей по кладбищу. Дочь пряталась от меня за памятниками и надгробиями, жена ей подыгрывала, а я их обеих искал. А потом они сошли от меня в могилу, потому что были давно мертвы. А за всем этим наблюдал прозрачный чёрно-рыжий кот и, как мне казалось, куда-то всё записывал. Он не мигая смотрел на то, как я бью кулаками землю, пытаясь обратно раскрыть могилу, чтобы вызволить оттуда любимых. Потом кот поднялся вверх и с мурчанием растворился в шелестящей жёлто-зелёной листве.
Я проснулся от Жениного прикосновения к плечу. Полная луна с красным, как свежие раны, отливом светила нам в окно. В глазах у меня было сухо и больно, а в голове просто больно. Йося мирно сопел у себя на раскладушке, а Маша иногда присвистывала носом на старой сетчатой советской кровати. Жена подала руку, и я поднялся с пола, где спал на наспех брошенных куртках и пальто наших неведомых квартирных хозяев. Мы обнялись и молча просидели так минут пятнадцать. На большее времени у нас не было, но эти минуты мы пробыли вдвоём, и клянусь адом, они стоили всей жизни. А ещё через пятнадцать минут мы уже выступили в путь.
Лес шумел и скрипел, и трещал – словом, всячески показывал свою недружелюбность. Наверное, кого-то другого это бы и напугало, но только не нас. А вот приближающийся волчий вой всё же заставил меня напрячься, ведь я точно знал, что волков в этих краях давным-давно нет. А значит, это кто-то из наших недоброжелателей созрел познакомиться поближе. Ну что ж, в добрый час, как говорится. Женю и Йосю я предупредил и велел быть готовыми. К чему именно, я и сам не знал. Можно было бы спросить у чёртовой бабки, но Мари в это время сладко дремала на руках у Чингисхана, и я не решился её будить.
Мы шли опушкой леса, стараясь без нужды не соваться в чащу, но и не терять из вида разбитую грузовиками и сельхозтехникой полевую дорогу с огромными ямами и лужами грязной мутной воды. Я шёл впереди, за мной Йося нёс на шее Машу, а замыкала шествие Женя, перекинувшись в вампирскую ипостась. Вой стих полчаса назад, а до деревни оставалось не более пары километров, ну и ещё примерно столько же нужно было пройти по ней. Мы откровенно расслабились, решив, что дорога через лес не принесёт нам никаких неприятных сюрпризов. А зря.
Абсолютно бесшумно на тропинку перед нами вышел тёмно-серый волк с рваными ушами. Его жёлтые глаза светились спокойствием и силой, а здоровенные передние лапы стояли широко и уверенно. Волк всем своим видом давал понять, что он готов драться. Женя подтолкнула Йосю вперёд, чуть обошла его и встала рядом с нами. Из темноты вышли еще пять волков. Они были мельче, но держались так же уверенно. Я поднял правую руку вверх и успел только сказать "Мы пришли с миром!", как волк, почти не приседая назад, прыгнул мне на грудь.
Я сделал вид, что растерялся, но в самый последний момент присел и что есть мочи дёрнул пролетающего надо мной волка за задние лапы вниз. Шмякнулся серый знатно! Не давая противнику опомниться, я прыгнул на него сверху и начал душить. Волк вскочил на ноги и попытался бежать по поляне, стараясь сбросить меня со спины. Но куда там! Не зря же я был одним из лучших наездников в славные средние века. Наконец волк начал задыхаться, ослабел и, споткнувшись, рухнул на передние лапы. Тут и остальная стая напомнила о себе рыком и несмелыми бросками вперёд. Женя заслонила собой дочь и вышла вперёд. Йося разумно не лез на рожон, держа оборону в тылу.
Я даже не сомневался, что стая не продержится против моей супруги больше минуты, а там уже и мой волк угомонится навсегда. Дочь закричала волкам что-то про бабушку, волосы или волос. Что именно – я не расслышал, готовясь свернуть шею вконец ослабевшему в моих руках хищнику. Но ситуация разрешилась ещё проще. Ствол березы напротив засветился нежно-зелёным светом, и из него вышел светловолосый юноша в рубахе-косоворотке и подпоясанной расшитым кушаком.
- Добре, ребята, добре! Демон! Пожалуйста, отпусти моего зверя. Он усвоил урок и больше не нападёт! – закричал леший и быстрым шагом направился ко мне. Я с радостью бросил хрипящего хищника и встал на ноги. Юноша верно истолковал мой жест доброй воли и сразу же протянул мне руку.