Я молча вскинул меч и замахнулся на Сатану. Тот злобно зашипел, скривился и растаял в воздухе. Лишь порыв ветра донёс до меня запах серы. Женни с Машей подбежали и встали рядом. Я сел обратно на ванну и подхватил дочь на руки.
- Паша, что теперь будем делать? - тихо спросила Женя.
- Жить, солнышко, жить. А пока что надо вырваться из очередной ловушки. Дьявол не простит нам своеволия, и Бог уже точно не примет. Но знаешь, что я подумал, пока Сатана убеждал меня, что мы в ловушке? Что раз в неё можно попасть, значит из неё можно и выбраться. Будем искать того, кто пошёл войной на ангелов. Возможно, нам с ним и с Йосей всё же по пути.
Женя наклонилась ко мне и молча обняла. Машка заёрзала и прижалась теснее. Невдалеке застонал, приходя в себя, святой отец, который пропустил в отключке всё самое интересное.
***
Йося закашлялся и открыл глаза. Тело немилосердно болело, словно он пролежал без движения сто лет. Во рту был удивительно поганый привкус чего-то медицинского, а голова трещала так, словно её вскрыли и помыли изнутри шампунем. В глазах плыли пятна, и разглядеть склонившуюся над ним фигуру бывший Чингисхан так и не смог.
С минуту он силился понять, что происходит и куда делись демоны и ангелы, с которыми он только что бился. Потом в память хлынули рекой словно бы чужие воспоминания. Он видел себя, не похожего на себя, выступающего перед толпами народа, видел себя на какой-то странной военной технике и в потом в Кремле.
Самое крупное пятно перед глазами стало похоже на старинного друга и соратника Иосифа, в память о котором он и взял себе имя Йося. Расплывчатая фигура наклонилась к нему, и Йося почувствовал прикосновение чужой руки к своему кулаку. И тут же голос с лёгким грузинским акцентом тихо произнёс:
- Ну щто, Владимир Ильич, стрихнём пиль истории с наших имён?
Конец.
Пророчество
Утренний туман поднялся над истощённой землёй так же быстро, как поднимается пыльный занавес над сценой старого театра. Яркие ослепляющие лучи испарили ночную росу за несколько минут и принялись добивать пожухлую пыльную зелень и обожжённые жаром листья, которые сворачивались и желтели прямо на глазах. Редкие порывы раскалённого ветра доносили вместе с новой порцией жары звуки идущего вдалеке боя и едкий удушливый дым.
Огромное красивое животное, восхитительное в своей силе и грациозности, билось в предсмертной агонии жестокой войны. Той войны, что началась как гром среди ясного неба, и победить в которой оказалось невозможно. И имя этого животного - Москва.
Стремительно приближающаяся линия фронта и чудовищная жара всего за неделю сломили боевой дух населения и приучили к мысли, что всеобщая смерть попросту неминуема. Большинство людей перестали сопротивляться и приняли как факт грядущий конец света. Тем более что смерть несли не кто иные, как спустившиеся с неба ангелы.
Часть москвичей тихо смирилась со смертью и жила дальше, принимая каждый день за последний. Ведь на примере обезлюдевшей Европы было абсолютно точно известно: после крылатого воинства живых не остаётся.
Те, кто всё-таки решил сопротивляться и вместе со стянутой к Москве армией готовился дать последний бой, также не обольщались его результатами и уже не строили планов на будущее.
А большинство жителей попросту перебирались вглубь страны, чтобы хоть на какое-то время отсрочить смерть, ведь победить двенадцать ангелов до сих пор не удавалось никому.
Примерно в километре от аэропорта Остафьево, что на окраине Москвы, на обочине перед оживлённой развилкой остановился трёхосный армейский Камаз. Спустя минуту из кабины спрыгнул грузный офицер с тонкими, не подходящими такому крупному мясистому лицу усиками. Новый, не обношенный камуфляж сидел на нём мешком и явственно давал понять, что мужчина был призван из резервистов всего пару недель назад, а может быть, и того меньше. Воровато оглянувшись по сторонам, он подал руку и помог вылезти из кабины гражданскому пассажиру - худому высокому человеку в стареньком джинсовом костюме и с потёртым рюкзаком за плечами.
- Удачи вам, Осип! Удачи! Пусть всё получится! - скороговоркой проговорил офицер и указал на правое ответвление дороги. - Вам туда, да. А там всё прямо и прямо, ну вы сами по карте видели! Удачи, Осип, удачи!
- Спасибо, Виктор! Постарайся выжить! – медленно, с расстановкой ответил ему попутчик и крепко пожал руку. Потом махнул сидящему за рулём водителю и бодро зашагал в указанном направлении. Рюкзак тяжело качался у него за плечами, и в такт рюкзаку качались серьги. В левом ухе - с красным Крестом Сварога, а в правом - с чёрным Навником Чернобога.