Время от времени отворялась входная дверь. Казалось, никто не замечал присутствия Бриде. Посетители уверенно проходили по коридору, открывали и закрывали двери.
Бриде немного успокоился. Он рассудил, что если бы было что-то действительно серьезное, то директор не опаздывал. Та небрежность, с которой он относился к встрече, показывала, что у него имелись дела поважней. Бриде закурил. Он заметил, что дверные замки были сняты, несомненно, это сделали прежние жильцы, и это на их месте в двери оставались отверстия величиной с двухфранковую монету. В этом было что-то, вызывавшее симпатию. Как будто все было ненадолго. Как будто никто не думал о том, чтобы арестовывать людей.
Прождав полчаса, Бриде встал и начал ходить по коридору. Приходившие посетители успевали уйти. Некоторые приходили уже по второму разу. Директор, к тому же, может быть, пришел, а Бриде забыли предупредить.
Он тихо постучал в дверь комнаты, занимаемой четырьмя служащими.
– Нам бы стало известно, – сказали они, – если бы он пришел.
Бриде вернулся на свое место при входе. Он подумал, что мог бы оставить записку, написать, что приходил, ждал, но должен был уйти на другую встречу.
В этот момент элегантный молодой человек, выйдя из глубины помещения, остановился перед ним.
– Вы – мсье Бриде? – спросил он.
– Да.
– Мсье Соссье извиняется за опоздание. Он будет не позднее пятнадцати минут. Я прошу вас подождать.
– Как это неудобно, – сказал Бриде, успокоенный таким обхождением. – Я, собственно, должен встретиться с мсье Бассоном, прямо сейчас, в министерстве внутренних дел. Уже есть одиннадцать?
Молодой человек посмотрел на часы.
– Еще нет одиннадцати, – сказал он.
– Да, но туда надо еще дойти.
– Хотите, я позвоню мсье Бассону, и скажу, что вы здесь?
– О, нет, не стоит труда.
– Хотите позвонить сами?
Бриде сделал вид, что нашел эту мысль блестящей, потом вдруг, словно передумав:
– Да ладно! В конце концов, он меня подождет.
Бриде снова сел. Прошли еще полчаса, перебиваемые все более частыми приходами и уходами. Время от времени элегантный молодой человек приходил успокоить посетителя. Наконец, словно удивившись, почему ему раньше не приходила в голову эта мысль, он сказал:
– Но пройдите же в мой кабинет. Там вам будет гораздо лучше. Простите, что не подумал об этом раньше.
– Однако уже половина двенадцатого, – заметил Бриде.
– Если вы беспокоитесь из-за мсье Бассона, то успокойтесь. Я только что звонил в министерство внутренних дел. Его не будет сегодня утром.
– Ах, вот как! Это меняет дело, – сказал Бриде, изобразив облегчение. – Тогда я могу ждать.
В глубине коридора была ниша, в которой стояли разобранный буфет и матрас. Секретарь открыл еще одну дверь. К великому удивлению Бриде, та выходила на небольшую, совершенно новую лестницу.
– Мы пойдем кратчайшей дорогой, – сказал секретарь. – Простите, я пройду вперед, я покажу дорогу.
– Но куда мы идем? – спросил Бриде.
– На этаж выше.
Через мгновение Бриде оказался в другой квартире, которая не имела ничего общего с той, что он покинул. Она была роскошно меблирована. Из холла, которому красный ковер, трехрожковые бра и столики, типа сервировочных, с золочеными ножками, придавали торжественный вид, через створки застекленной двери виднелась не менее роскошная приемная.
– Я предупрежу господина директора, – сказал секретарь. – Он уже должен прийти.
Бриде резко передернуло, словно бы он беззвучно икнул. Что означало такое странное поведение этого молодого элегантного человека? Почему он сказал, что директор уже у себя, когда пришел за посетителем лишь для того, чтобы проводить его в более удобное место? Бриде не успел подумать дальше. Секретарь приоткрыл застекленную дверь.