О плохом мы не думали, а просто делали своё последнее дело.
В самый разгар погрузки я отвлёкся на отдых. Нам требовались частые передышки. В противном случае перенапряжение грозило потерей сознания.
Грейс шумела внутри Сферы. При хлипком свете зажигалки она укладывала хлам как можно компактнее, чтобы влезло побольше вещей.
— Когда мы укоренимся в будущем, что здесь станет с реактором и всей этой системой? — поинтересовался я, оглядывая в полумраке светлые стены лаборатории.
Звонкий голос Грейс донёсся из Сферы:
— Комплекс в будущем затоплен радиоактивной водой. Делай выводы. А ну-ка вошла как надо!.. — прикрикнула она, сражаясь в полости Сферы с какой-то неподдающейся безделушкой. Бабахая ногами, девушка с трудом затолкала-таки успешно что-то куда-то, о чём и свидетельствовал донёсшийся из мрака глобулы вздох расслабления и горделивая констатация от Грейс: — Вот так! Поупирайся мне ещё!.. Пр-р-р-роклятая надувная лодка!
— И даже в том ужасном состоянии Сфера там, в будущем, продолжает работать, — заметил я.
Грейс высунулась из Сферы. Смахнула в бок полезшие на глаза локоны — рыжие как медный провод. Указала рукой — белой как мел, тонкой и худой — на груду хлама, подготавливаемого к погрузке и оправке вместе с нами в будущее.
— Слышать больше не хочу о Сфере! Хватай вон ту штуку! Тащи в Сферу. Сам заталкивай, а я выбилась из сил… — Она обернулась, опять ныряя во тьму. Спустя миг вновь показала из жгучей черноты зияющего проёма свое бледное личико в обрамлении огненных волос. Выкинула наружу баскетбольный мячик, и он гулко запрыгал по полу к моим ногам, пока не замер, придавленный моей подошвой. — Эту фигню я не возьму, — заявила Грейс. — Места занимает много, тяжёлая и бесполезная.
Я взял в руки упругий шершавый мяч, стараясь защитить этот спортивный снаряд от несправедливых нападок.
— Это вообще-то моё!
— Гитару бери, а этой бесполезной фигне места нет, — срикошетила Грейс.
— Она такая же бесполезная, — возразил я, — как твои книжки, читая которые, ты думаешь, что получаешь килограммы ума.
Грейс аж охнула от удивления — как посмел напасть на её святыню этакий нахал! А я взял первую попавшуюся книженцию: «Как околдовать мужчину».
— Кого в мёртвом мире собираешься околдовывать?
— В этой книге много полезной психологии! — оправдалась Грейс.
Хорошо. Я кивнул и взял следующую книжку.
— «Как вырастить и воспитать ребёнка», — прочёл я. — Это занятная штука, соглашусь. Жаль только, что не указано, как этого ребёнка сделать. Сами в случае чего не разберёмся же. «Как шить одежду своими руками». — Полистал, вчитываясь плывущим взором в случайные строки, которые плясали и скакали, стараясь сбежать от фиксации восприятием. — О, какие иллюстрации. Угу, возьмите то, возьмите это… предварительно убедитесь в качестве покупаемой ткани по… таким-то критериям. Ого! А такого я не знал и покупал не одежду, а фигню. — Я одобрительно кивнул Грейс, хотя на самом деле ни одной строчки толком не смог прочесть из-за тошноты и болезненно расфокусированного взгляда. Её стыдливо-обиженное лицо внимательно наблюдало за мной из тёмных недр Сферы, а глаза, эти угольки молчаливого негодования, так и обжигали недовольством. — Полезная книжка! — воскликнул я. — С ней нас точно не обманут подделкой в модных бутиках будущего, где тканей самых разных завались. Пригодилась бы нам ещё книжка «Как жить пещерным человеком»…
— Книжки мои не трогай! — отмахнулась Грейс. — А мячик свой, так и быть, затолкаешь куда-нибудь сам…
— Ты во всём умничка, — произнёс я, захлопнув книжку, — но как доходит до дела, так становишься невыносимой эгоисткой. Неужели трудно сначала спросить меня, нужна вещь или нет? А не выкидывать вот так! Не обижайся. В остальном я просто шутил.
— Грубая была шутка! — заметила она обиженно.
— В этом виноват вирус, — среагировал я. — Он перешивает мне мозги.
— Удобно устроился, — усмехнулась она. — Теперь всё будешь оправдывать действием вируса? Смени меня. Я выбилась из сил!
Мы договорились в миг перемещения сосредоточить мысли на каком-нибудь месте, в котором хотели бы вместе оказаться. Что, если Сфера действительно провзаимодействует с нашими мыслями? Выбор пал на место закладки «капсулы времени». А вдруг сработает?..
Приготовили чистую, нормальную одежду. Оделись в последнее путешествие по-человечески, а голубую униформу ди си эй глаза б мои не видели!..
Приняли с комфортом последний в жизни душ…
Горячие струи вились спиралями по усталой коже, смывали вгрызшееся мёртвой хваткой в организм напряжение, но делали это с той же старательностью и тщётностью, с какой священник отмывает от грехов омертвелую совесть закоренелого преступника. Капли, отдающие себя и всю свою нежность без остатка, скользили по нашим болезненным телам и летели вниз, сталкиваясь, сливаясь и навеки пропадая где-то в загашниках канализации подобно тому, как человеческие жизни исчезают в неведомых круговоротах Сферы Грейс. Мы. Были. Обречены.
Но вещи уложены в Сферу. Защитные костюмы надеты. Кислородные баллоны подключены. Грейс установила на головном компьютере таймер автоматической отправки: возвращение в этот раз не предусмотрено.
Глава 14
На этот раз в процессе перемещения я чувствовал себя иначе. Теперь при пересечении хронокоридора сознание не падало в чёрный провал. Нет. Оно летело к цели подобно хищной птице, устремлённой к добыче! Сущность не падала, а гордо и решительно реяла на ветрах изменчивого времени.
Свет зажигалки исчез, и воцарилась тьма. Исчез звук, и наступила мёртвая тишина. Как будто престало существовать даже само время. Было похоже на осознанное проникновение в зыбкое пространство сна. Все чувства обострились и уплотнились вокруг крохотного наконечника — сознания. Я оказался внутри собственных ощущений как в тугом коконе, окружённом чем-то безжизненным, искусственным. Настолько плотными стали чувства, что восприятие перевернулось вверх дном. В обычной жизни ты ощущаешь плотность окружающего мира, а здесь, наоборот, ты и твои чувства это сгусток максимальной плотности среди пустоты…
Откуда-то из безмерной дали к осознанию прилетела спокойно-взрывная мысль: «Таковы мгновения смерти?..»
Где-то в бесконечности, среди чернеющей сини расцвела голубая звезда. Она мгновенно выросла, превратившись в огромный, пылающий красный шар. Затем он вздулся, словно мыло в микроволновой печи и бесследно растаял как выброшенная на берег морская пена.
Меня с сумасшедшей скоростью умчало к вспыхнувшему впереди свету…
Свет… такой яркий и ослепительный, открыл моим привыкшим к темноте глазам картину нового мира. Здесь под дневным солнцем игриво сверкала водная гладь, окованная серо-зелёным кольцом каменистых берегов. В озере, как в зеркале, застыло отражение небесной лазури с невесомыми, редкими облачками. Густо заросшие склоны у подножия гор казались такими, какими я их всегда помнил. Тонкие, но богатые листвой ветви молодых деревьев качались от оживлённых птичьих баталий. Были здесь даже чайки, которых я никогда не видел на нашем горном озере. Кидаясь в полёте вниз подобно камню, они вонзались в водную гладь и с торжеством утаскивали ввысь свою хлипкую добычу.
Озеро помельчало. Кромка каменистого берега сильно расширилась и сплошь заросла луговой травой.