Алексей Петрович помассировал переносицу, внимательно посмотрел на меня:
— Ну и что ты будешь с ним делать?
Я пожал плечами:
— Не знаю. Нужно сначала трос снять и кормить, пока лапа не заживет или уже до самой весны. Я к вам вот почему, мне рыба нужна. Вы в прошлый раз говорили, что можете продать тонны две. Так я куплю. У меня деньги с собой.
Алексей Петрович прикрыл глаза, снова открыл их и, растягивая слова, удивленно переспросил:
— Две тонны мальмы? А ты хоть представляешь, сколько это стоит, две тонны?
Я снова двинул плечами:
— Бог его знает. Наверное, рублей восемьсот, может, тысячу.
— Нет, братец ты мой, подороже. Мы в торгконтору ее по рубль тридцать сдаем. Так что считай теперь сам.
Я прикинул и удивился. Две шестьсот. Нет, таких денег мне не собрать. А без рыбы его не прокормить.
Алексей Петрович наклонился над жаровней, бросил в нее несколько щепок.
— Тебе денег в самом деле не жалко?
Я полез в карман, достал сверток, протянул Алексею Петровичу:
— Здесь тысяча триста. Можете сразу взять. Честное слово, ни капельки не жалею, даже наоборот. Что, не верите?
Алексей Петрович замахал руками:
— Да верю-верю. Только спрячь их. Ты что, думаешь всю зиму здесь просидеть?
— А что здесь такого? Я три года в Лиственничном прожил, считай, безвыездно. Наледь дорогу перекроет, — и месяца два ко мне никто и я ни к кому. Чистый тебе Робинзон. Если бы не радио, можно прозевать все на свете.
— Давай так, — решил Алексей Петрович. — Через час-другой явится бригадир. Он на тракторе уехал деляну смотреть. Тогда все и обмозгуем. Одно прошу, пока об этом не распространяйся. Виталию можешь сказать, а с остальными позволь мне. Соображаешь?
Я улыбнулся:
— Спасибо! Я как чувствовал, что все будет хорошо.
Алексей Петрович хлопнул меня по плечу:
— Не торопись благодарить. Но что-нибудь, конечно, придумаем. Пошли к мужикам, а то они без нас совсем заскучали…
Выехали только на следующий день. Пока ожидали бригадира, грузили рыбу — наступили сумерки. Я хотел идти к Хилгичану один, но Алексей Петрович рассоветовал:
— Что там сейчас делать? Только лишний раз Рыжего беспокоить. Утром всем аулом и двинем. Попробуем его стреножить и посмотрим, что у него с лапой.
— Рыжего? Связать?
Алексей Петрович рассмеялся:
— Ну и что здесь военного? Люди тигров как котят вяжут, а уж с медведем-то как-нибудь справимся.
Рыбы погрузили около сорока ящиков, и все обошлось мне в шестьсот рублей. Алексей Петрович и Виталий уступили свою долю за так, да еще усатый рыбак подарил мне три ящика форелек-икроедов. Он встретил этих рыбок целый косяк в небольшой протоке и в один мах зачерпнул всех до единой. Так что пара месяцев безбедной жизни Рыжему обеспечена. Усатый рыбак, оказывается, помнит меня еще по Лиственничному. Вечером мы с ним поговорили, он пообещал достать пару тонн морзверя. Это намного дешевле мальмы, а для Рыжего еще лучше. Я сразу же отдал Кожухову триста рублей и заверил, что, если морзверя будет больше, заплачу и за излишек.
Прихватили веревки, топоры, пилы. Как только снимем с Рыжего трос и посмотрим лапу, сразу же начнем строить для него настоящую берлогу, Алексей Петрович уверен, если ее сделать теплой, то Рыжий, как только заживут раны, сразу же ударится в сон, и тогда никаких продуктов ему будет не нужно.
Ехали весело, с вином, песнями, анекдотами. Я сидел в тележке рядом с Кожуховым, Алексеем Петровичем и Виталием. Виталию повезло. Не успели отъехать и километра, как вспугнули большой табун куропаток. Птицы взлетели с дороги и опустились на болото недалеко от нас. Виталий подкрался и сбил трех куропаток. Так что сегодня мы с бульоном.
Мы пересекли голубичное болото, начали подниматься на террасу, как вдруг сидевший впереди меня Виталий поднялся с ящика и замахал трактористу, чтобы тот остановился. Он показал в сторону темнеющего в километре густого лиственничника. Туда вела наша дорога, и там стояла бортовая машина. Дверца со стороны водителя была открыта, солнечный луч падал на стекло и отражался прямо на нас. Рядом с машиной прохаживались два человека. По-видимому, они ожидали нас.
Алексей Петрович заволновался, вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Из кабины трактора высунулся бригадир лесозаготовителей, явно интересуясь, как поступать в этой ситуации — ехать дальше или заворачивать назад.
Алексей Петрович чуть подумал, почесал переносицу и махнул бригадиру, чтобы тот катил вперед, без всяких там остановок.
Когда обогнули ольховник и выехали на открытое место, я сразу узнал машину, а возле нее стояли Бобков и Володя. Без сомнения, они направлялись в гости ко мне, заметили трактор и решили посмотреть, кто это едет?