Чуда не произошло. Еще подходя к дому, Люси заметила изменения. Вместо привычного темно-красного фасада из-за кустарника выглядывал желтый. Но не только цвет дома изменился. Живая изгородь была ровно подстрижена - форма, противоречившая убеждениям отца, считавшего это насилием над природой. Их садовник, зная вкусы хозяина, подстригал ветки так, чтобы угодить ему. Однако он часто увлекался, и тогда, не выдержав, мама шла к отцу и упрекала его:
- Почему мы не можем, как все нормальные люди, иметь ровную ограду?
- Дорогая, ты же знаешь, что в природе прямых линий не бывает! Это режет глаз! Легкая неровность очень гармонична!
- Тогда скажи этому пьянице, чтобы он не уродовал кустарник! Это же не волны. Это с одной стороны штиль, с другой - гребешки, а в конце - ураган, буря, шторм!
Отец смеялся над ее жалобами и предлагал самой поговорить с садовником. Мама безнадежно махала рукой, зная красноречие последнего. Переспорить его было невозможно. Он, правда, выполнял все, что его просили, пока не накатывало творческое настроение - тут выходили такие шедевры, что выйти в сад и не прыснуть со смеху было невозможно. Зеленая лужайка наполнялась куцыми животными - одноухими зайцами, лисами с крошечными хвостиками, поросятами с лошадиными гривами. Шедевры поджидали за каждым углом, и Кэти с Джонатаном, обежав всю территорию, спрашивали у художника, все ли его творения они заметили? И если нет, посвящали целый день поискам, пока не разыскивали последний шедевр и не показывали его остальным членам семьи.
Фонари перед домом тоже были другие, но черная чугунная ограда и ажурные ворота были те же. Подойдя, Люси подергала их. Они были заперты. Подергав еще раз, с силой, она заметила, как из дома вышел незнакомый мужчина и, подойдя, спросил ее:
- Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Мне нужно увидеть кого-нибудь из семьи Гольдбергов, - неуверенно произнесла Люси, осознавая, что никого из ее родных уже не может быть в живых.
Дворецкий проводил ее внутрь. Первое, что заметила Люси, это что в холле не было елки.
Высокие окна в гостиной были те же, но в целом комната смотрелась по-другому. Отец любил кресла и диваны стиля «чиппендейл» XVIII века. Его привлекали белые орнаментированные изгибы, украшенные золотом, обрамляющие цветочные гобелены спинок и сидений. У новых хозяев вкус был иным.
- Кто там, Генри? - раздался требовательный голос с лестницы, и Люси увидела женщину, спускающуюся к ним.
У нее было довольно приятное лицо, только властное выражение портило его. Люси пыталась определить, чья правнучка это может быть. «Наверное, Джонатана, - решила она, - линия губ слегка похожа».
- Молодая девушка, мэм.
- Я это и сама вижу. Что ей нужно?
Дворецкий пожал плечами. Люси сделала шаг вперед.
- Доброе утро! Простите за столь раннее вторжение, но дело в том, что, как это ни парадоксально звучит, но я - ваша.. ваша... я - ваша.
Она отступила назад, не в силах произнести не укладывающуюся в голове фразу.
- Что «ваша»? - раздраженно спросила женщина. - Что вам нужно?
Люси вдруг заметила пустое пространство под лестницей и спросила:
- Зачем вы часы переставили? Они уже двести лет под лестницей стояли!
Женщина уставилась на нее, затем недоуменно перевела глаза на дворецкого, который пожал плечами.
- И люстра! Мы же сами выдували висюльки. Может, она была не идеальна, но все же лучше, чем это!
- Мисс, я еще раз спрашиваю: кто вы и что вам нужно? - переспросила нынешняя хозяйка дома. Голос ее звучал решительно, и Люси пришла в себя.
- Я... я ваша прапрародственница! - пролепетала она.
- Кто? - усмехнулась женщина. - Что за фантазии? Я не в настроении для шуток, уверяю вас!
- Подождите, я сама не верила, я надеялась, что это ошибка, но, придя сюда и видя, как наш дом изменился, начинаю верить, что нет.
- Ваш дом? Что вы имеете в виду?
Женщина уже спустилась с лестницы и стояла перед Люси, недоброжелательно разглядывая ее.
- Мы отмечали Новый год здесь.
- Где здесь? - теряя терпение, произнесла хозяйка дома.
- Не перебивайте меня, мне и так тяжело говорить. Здесь еще позавчера жили мы. Это был наш дом.
Это заявление очень не понравилось владелице.
- Генри, - сказала она тоном, которым приказывают собаке сделать стойку перед прыжком. - Проводите гостью.
Дворецкий сделал несколько шагов по направлению к Люси.
- Мы встречали здесь 1900 год, - торопливо продолжала она.
- Что за бред? Все отмечали новое тысячелетие! - презрительно заметила хозяйка.