— Замолчи. — Она тихо смеется, затем всхлипывает. Я убираю руку и смотрю на нее. Она выглядит грустной, и я ненавижу это. Несмотря на то, что в последний раз, когда мы разговаривали, мы сказали друг другу какую-то ненавистную чушь, которую ни один из нас на самом деле не имел в виду, я не хотел видеть ее грустной. Я хотел уничтожить того, кто был причиной ее слез. Не то чтобы я когда-либо давал ей знать об этом.
— Я беременна.
Два слова.
В глубине души я знал, что это возможно, но это все еще потрясает меня до глубины души. Она не тратит время на любезности, сразу переходя к делу. Мое тело напрягается, дыхание вырывается из легких резким свистом. Мое сердце колотится в груди, как барабан, громко и так сильно, что я чувствую его до самых ног.
— Уверена? — Я глупо спрашиваю.
Она усмехается, залезая в карман свитера и сунув мне в руки связку палочек. Чертова тонна, судя по всему.
До этого момента я никогда не видел тест на беременность, разве что на полке продуктового магазина, и никогда за пять миллионов гребаных лет я не думал, что София Сент-Джеймс будет совать пачку их мне в руки на крыльце моего дома.
— Чертовски уверена, Хейс. — Ее голос срывается, а из глаз начинают течь слезы.
Я в шоке, я думаю. Я смотрю на тесты в своих руках, каждый из них показывает положительный результат жирным черным цифровым текстом. Неоспоримым.
Я собираюсь стать отцом. У меня будет ребенок от человека, который полностью меня ненавидит.
Тем более теперь, когда она должна была быть привязана ко мне следующие восемнадцать лет, я был почти уверен.
— Мы можем поговорить об этом внутри? — спрашиваю я. — Ты дрожишь.
Она слегка кивает мне и поднимается на ноги. Мой взгляд сразу же устремляется к ее животу, ожидая увидеть плоскость, хотя на самом деле я знаю, что она уже не может показываться. Мало того, что… десять недель спустя?
Реальность ситуации еще не поразила меня по-настоящему. Папа? Я?
Я должен разобраться со своим дерьмом навсегда. Черт, я ем замороженные обеды и ношу несоответствующие носки девяносто процентов времени. Единственное, что я знаю, это хоккей, и это не поможет мне стать отцом.
Я достаю ключи из кармана спортивных штанов и отпираю дверь, отключая сигнализацию, прежде чем закрыть дверь за Софией. Я бросаю свою сумку на кучу обуви у входной двери и веду ее в дом.
К счастью, моя уборщица только что ушла, так что место чистое. Иначе Софья попала бы в свинарник.
— Хочешь что-нибудь выпить? — Я спрашиваю. — Вода, а не спирт.
Она кивает.
Я открываю массивный холодильник из нержавеющей стали и беру две воды с полки, протягивая ей одну, затем открываю крышку на другой и пью ее ровно за десять секунд. Моему телу нужно увлажнение.
— Я хотела прийти сюда, чтобы сказать тебе лично. Я не думала, что мне стоит звонить или писать по этому поводу, поэтому я здесь, — наконец, говорит она, нарушая молчание.
— Ты была у врача… или? Извини, я не знаю, как проходят такие вещи.
Она нервно переминается с ноги на ногу, и я могу сказать, что она делает это, когда ей неудобно. — Эм, да, он подтвердил беременность. У меня была назначена встреча на восьминедельной отметке. У меня должно быть около десяти недель.
— Ты кому-нибудь рассказала? Я не могу… я имею в виду, я должен поговорить с моим агентом и публицистом.
— Нет, нет, конечно нет. Я имею в виду, я сказала Холли, но это все. Я знала, что ты не захочешь, чтобы это стало известно.
Я киваю и провожу рукой по лицу. Блядь, что я делаю?
— Итак, я тут подумала. И я думаю, что для всех нас будет лучше всего, если твоя жизнь будет на виду у публики, если у нас будет мало контактов. Я имею в виду, что я не буду скрывать от тебя ребенка, если это то, чего ты хочешь, но я также не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным. Я имею в виду, что я могу вырастить ребенка сама. Мне не нужна твоя финансовая помощь или твое присутствие в ее жизни.
— Её? — Я спрашиваю.
— Я не знаю точно, но я просто чувствую, что это девочка. В любом случае, я пытаюсь сказать, что я пришла сюда сказать, если ты хочешь отказаться от своих прав, все в порядке, и никто не будет держать это против тебя, Хейс. Ты живешь совсем другой жизнью, чем я, и я не могу представить, чтобы родить ребенка от кого-то, с кем ты не связан, было бы очень легко для тебя.
— София, остановись, — рявкаю я. Резкость в моем голосе заставляет ее подпрыгнуть, и я тут же чувствую себя виноватым. — Мне очень жаль. Но не говори мне, что я не должен нести ответственность за этого ребенка. Я сделал этого ребенка — “мы” сделали этого ребенка. Я знаю, что ты меня ненавидишь, и это нормально. получить его. Но я хочу быть частью этого.
Еще больше слез наполняет ее глаза, и она отворачивается, глядя в гостиную и не встречаясь со мной взглядом.
Черт, мне кажется, что я сильно облажался, и я не знаю, что сказать.
— Послушай, это не конец света. Мы создали жизнь. Даже непреднамеренно мы сделали что-то совершенное. Возможно, я не лучший отец в мире, но я обещаю, что постараюсь.
Ее голова откидывается назад, чтобы встретиться с моей, и она слегка кивает мне.
— Почему бы тебе не переночевать здесь, а не в гостинице? У меня много места, и у тебя будет своя комната.
Она обдумывает мое предложение. — Хорошо. Мне нужно позвонить Холли и отметиться. Ничего, если я пойду на заднее крыльцо?
— Конечно. Чувствуй себя как дома. Я собираюсь позвонить своему агенту, и что-то мне подсказывает, что он собирается выругаться на меня, так что я, пожалуй, отойду. Конечно, и есть холодильник, полный еды, если ты проголодаешься.
Не говоря ни слова, она идет к двойным стеклянным дверям и через них выходит из комнаты.
Твою мать.
Из всего, что могло произойти сегодня, это последнее, чего я ожидал.
— Ты что?! — кричит Кайл. Я держу телефон подальше от уха, когда он произносит ряд ругательств, одно из которых — «кусок дерьма». Я понял; он сумасшедший. Он тот, кто должен контролировать ущерб в моей жизни, и все то дерьмо, через которое я заставил его пройти в прошлом году, ничуть не облегчило его работу.
Это вишенка на торте.
— Послушай, Кайл, она не хоккейная зайка. Она девочка из дома. Ты знаешь жену Скотта, Холли? Ее лучшую подругу, Софию. Я ходил с ней в начальную школу, черт возьми.
— Хейс, какого хрена ты ждешь от лиги? Она пойдет в гребаные таблоиды, и твоя карьера будет под угрозой. Они уволят тебя, без вопросов. Уже ясно дали понять, что они покончат с тобой, если что, и я действительно имею в виду что угодно может случиться. Теперь ты пошел и обрюхатил шлюху.