— И еще одно, мистер Пул, — добавил обвинитель. — Доктор Уоркон собирался засвидетельствовать, что смерть от отравления сконом обычно наступает в течение тридцати секунд из-за обморока. Защита признает это?
— Да.
— Свидетель освобождается от показаний, - приказал судья.
Подсудимый выпрямился. Он с любопытством рассматривал своего адвоката. Таинственный Пул с провоцирующим лицом, человек, столь высоко рекомендованный Лигой, позволил Энн пойти на смерть с топкой тенью защиты. И теперь он, казалось, даже не защищал подсудимого, а излагал доводы обвинения.
Нигде в зале суда Трой не видел членов Лиги. Но тогда было бы глупо со стороны генерала Блейда пытаться его спасти. Это привлечет нежелательное внимание к Лиге.
Он был брошен и остался сам по себе. Многие офицеры Лиги были убиты людьми Блогшака, но редко в камере, в которой из живого существа откачивают жизнь. Умереть с оружием в руках, было бы делом чести. Первым делом он захватит бластер у одного из охранников, и, используя судью в качестве щита, попытается сбежать через комнаты судей. Он подождет, пока его не поставят на трибуну для подсудимого. Это не должно быть долго, учитывая, как Пул срезал все углы.
Обвинитель посовещался со своими помощниками. — Что задумал Пул? — спросил один из них. — Если он зашел так далеко, почему бы не заставить его признать все факты, составляющие случай «первого лица»: злобу, намерение убить и все такое?
Глаза обвинителя заблестели. — Кажется, я знаю, что он задумал, — возликовал он. — По-моему, он забыл элементарную теорему уголовного права. Сейчас он все признает, а потом потребует предъявить труп Блогшака. Он должен знать, что его украли у телохранителей, когда их корабль приземлился в порту. «Нет трупа – нет и убийства», — скажет он. Но вам не нужен труп, чтобы доказать убийство. Мы повесим его на его собственной веревке! Он встал и обратился к судье.
— Уважаемый суд, обвинение хотело бы спросить, признает ли защита некоторые другие факты, которые я готов доказать.
Судья нахмурился. — Подсудимый не признал себя виновным. Поэтому суд не допустит никакого признания защиты в том, что подсудимый действительно убил покойного, если только он не захочет изменить свое заявление. Он вопросительно посмотрел на Пула.
— Я понимаю, Ваша Честь, — сказал Пул. — Могу ли я узнать, какие другие факты желает огласить информированный обвинитель, с которыми бы я согласился?
На мгновение обвинитель изучал своего загадочного противника, как искусный фехтовальщик. — Во-первых, заключенный со злым умыслом и с намерением убить ввел покойному смертельную дозу скона. Вы согласны с этим?
— Да.
— И что умерший человек рухнул в течение нескольких секунд и был вынесен из комнаты обвиняемым и его женой?
— Мы согласны с этим.
— И что обвиняемый отвез тело на окраину города и там обезглавил его?
— Я уже согласился с этим.
Двенадцать специалистов, отобранная группа опытных экспертов по оценке вероятностей, молча, следовали этой необычной процедуре.
— Тогда, Ваша Честь, обвинение сформулировано. У обвинителя закружилась голова. Он чувствовал, что сделал все необходимое, чтобы осудить заключенного. И все же Пул казался абсолютно уверенным, почти скучающим.
— У вас есть какие-либо свидетели, г-н Пул? — спросил судья.
— Я попрошу позаимствовать в качестве свидетеля доктора Уоркона, если обвинитель будет так добр, — ответил маленький человек.
— Я согласен. Обвинитель начал выглядеть обеспокоенным. Доктор Уоркон был приведен к присяге.
— Доктор Уоркон, разве психометр не показал, что обвиняемый намеревался убить Блогшака в таверне и обезглавить его на окраине города?
— Да, сэр.
— Действительно ли покойный был мертв, когда его вынесли из отеля?
— В нем было достаточно скона, чтобы убить сорок человек.
— Пожалуйста, ответьте на вопрос.
— Ну, я не знаю. Полагаю, он был мертв. Как эксперт, глядя на все улики, я бы сказал, что он мертв. Если он не умер в комнате, то через несколько секунд он точно был мертв.
— Вы щупали его пульс в это время или делали какие-нибудь обследования, чтобы определить время смерти?
— Ну, нет.
— «Теперь», — подумал обвинитель, — «последует, что «нет трупа, то нет и убийства». Если он попытается так выразиться, я его поймаю».
Но Пула невозможно было столкнуть с его линии поведения.
— Вы хотите сказать, что покойный был мертв, когда корабль обвиняемого достиг границы города?
— Абсолютно!
— Когда вы, как следователь полиции, осматривали место обезглавливания, что вы обнаружили?
— Место, где лежал труп, было легко опознано. Впадины в песке отмечали спину, голову, руки и ноги. Нож лежал там, где его уронил обвиняемый. В сорока футах от него виднелись следы посадочных механизмов корабля обвиняемого. Было много крови, конечно.
— Где была кровь?
— Примерно в четырех футах от головы, по направлению прямо от нее.
— Доктор Уоркон, как доктор медицины, понимаете ли вы значение того, что вы только что сказали?
Свидетель смотрел на сурового спрашивающего старичка как загипнотизированный. — Четыре фута... яремная струя... — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. Он смотрел в изумлении, сначала на сухое, похожее на маску лицо перед ним, затем на обвинителя, потом на судью. — Ваша Честь, сердце покойного все еще билось, когда подсудимый впервые нанес удар ножом. Яд не убил его!
Взволнованный шум наполнил зал суда.
Пул повернулся к судье. — Ваша Честь, я ходатайствую о вынесении оправдательного приговора.
Обвинитель вскочил на ноги, ни говоря, ни слова.
— Мистер Пул, — возразил судья, — ваше поведение сегодня, мягко говоря, является экстраординарным. На пустом факте, что заключенного убили ножом, а не ядом, как показывали сначала улики, вы просите полного оправдания. Суд требует объяснений.
— Ваша честь, — тень улыбки промелькнула на его чопорных, усталых губах, — чтобы быть виновным в преступлении, человек должен иметь намерение совершить преступление. Должно быть «виноват ум», как гласит классическое выражение. Действие и намерение должны совпадать. Здесь их не было. Джон Трой намеревался убить Провинарха в баре Шон. Он дал ему яд, но Блогшак не умер от него. Конечно, до того момента, как нож вонзился в горло Блогшака, Трой мог быть виновен в нападении и похищении, но не в убийстве. Если и было убийство, то, должно быть, только в тот момент, когда он обезглавил покойного. Но что он задумал на окраине города? Он хотел изуродовать труп. Его целью было не убийство, а увечье. У нас есть действие, но нет намерения – нет - «виноват ум». Следовательно, это было не убийство, а просто расчленение трупа - преступление, караемое штрафом или тюремным заключением, но не смертью.
Ум Троя закружился. Этот невероятный, пыльный человечек освободил его.
— Но Трой - убийца! — закричал обвинитель, побледнев. — Софизмы не могут восстановить жизнь!
— Суд не признает обвинителя! — резко сказал судья. — Вырежьте эти замечания из протокола, — приказал он ведущему протокол клерку. — Суд руководствуется принципами общего права, восходящими к древней Англии. Эрудированный защитник правильно сформулировал эти принципы. Убийство не является убийством, если нет намерения - убивать. А простое намерение убить - это не убийство, если яд не действует. Это странный, необычный случай, и мне противно делать то, что я должен сделать. Я оправдываю подсудимого.