– А вы уверены, Михаил, что они – самки? – как-то спросил он. – А вдруг один из них самец?
– Вы знаете, меня их проблемы мало волнуют, – фыркнул я.
Однажды Кравченко пришел с большой кожаной сумкой. В ответ на мой вопрос, что он принес, Кравченко молча вытащил разноцветные куски материи и аккуратно положил их на диван.
– Что это, Володя? – я был заинтригован.
– Наша одежда. Я только что забрал ее от портного. Сейчас мы будем ее примерять.
Я бы не сказал, что принесенное им было похоже на одежду, скорее это напоминало занавески.
Кравченко велел мне раздеться и разделся сам. Затем он взял в руки кусок белой материи и разложил его на полу – получилась просторная ночная рубашка.
– Это называется хитон. Надевается на голое тело. Попробуйте, это несложно.
Я надел белую рубашку, которая доходила мне до колен, и стал похож на душевнобольного, этакого обитателя чеховской палаты номер шесть.
– Теперь наденьте вот это.
Кравченко протянул мне другую ночную рубашку, но гораздо более свободную, пошитую из грубой ткани синего цвета.
– А это что? – спросил я, пытаясь понять, что с этой штукой делать.
– Это называется туника, она носится сверху. Надевайте, не бойтесь.
Я надел тунику, которая доходила мне почти до щиколоток, и сразу запутался в многочисленных складках.
– Как видите, – объяснил Кравченко, – это одежда свободного покроя. Она просто незаменима в жарком климате, хотя и от холода тоже спасает.
– Теперь надевайте пояс, – Кравченко вытащил из сумки широкую двухслойную полосу материи.
Я повязал пояс и почувствовал себя гораздо удобнее.
– Подоткните хитон и тунику под пояс, – объяснил Кравченко, – обратите внимание, что пояс сшит из двух кусков ткани, поэтому его можно использовать как большой карман. Сверху наденьте мантию. Это самая верхняя одежда, если так можно выразиться.
Мантия представляла собой огромный квадратный кусок ткани с двумя складками и дырками для рук. Кравченко показал, как нужно заворачиваться в мантию. Я посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. Вид был вполне экзотический.
– Подождите, – прервал мой восторг Кравченко, – мы еще не закончили. Вы забыли надеть головной убор.
Он протянул мне кусок ткани и показал, как укрепить его на голове. Получилось нечто вроде современной арабской куфии.
– Ну, теперь все? – нетерпеливо спросил я.
– Почти.
Кравченко достал из сумки сандалии.
– А это зачем?
– Как зачем, – удивился Владимир, – это очень важно. Вы должны научиться в них ходить.
Я надел сандалии, на редкость примитивные: просто кусок подошвы, из которого торчали ремни.
– Где вы только достали такую обувь? – проворчал я. – В жизни не носил ничего подобного.
– Купил в арабской лавке в Лоде.
– Что вы там делали? – пропыхтел я, пытаясь справиться с нехитрой конструкцией.
– Как что? Обследовал местность, конечно.
Наконец, я обмотал вокруг голени ремни сандалий и подошел к зеркалу.
– Вот теперь все, – удовлетворенно кивнул Кравченко. – Я бы советовал вам каждый вечер надевать этот костюм и сандалии и ходить в таком виде дома.
На высоком и худом Кравченко одежда сидела великолепно. Я тоже худощавый, но ниже ростом, поэтому костюм с многочисленными складками смотрелся на мне немного по-бабьи.
Владимир, моментально почувствовавший мое разочарование, попытался меня успокоить. Он покрутил меня перед зеркалом, немного присборил сзади ткань и сказал, что мой костюм надо просто немного ушить, и портной это сделает в самое ближайшее время.
В то время как я вышагивал по комнате в костюме жителя Древней Иудеи, дверь внезапно отворилась, и в квартиру вбежал мой племянник Шурик со своей собакой, огромным бассетом Артабаном, который тут же начал обнюхивать нас с Кравченко и громко приветственно повизгивать.
Бассет – удивительная порода. Обладая добродушным характером и забавной внешностью, эта собака страдает фантастическим упрямством. Кроме того, бассет – очень крупная собака, отвратительно пахнет, постоянно пускает слюни и периодически пачкает ими мебель и одежду окружающих.
На мой взгляд, все это делает бассета совершенно непригодным для совместного проживания в одной квартире с человеком, но у моей сестры на этот счет было иное мнение.
– Дядя Миша, что это с тобой? – ухмыльнулся Шурик, увидев нас с Кравченко в странной одежде.