– Шурик, во-первых, здороваться надо, когда куда-то приходишь, во-вторых, сколько раз я тебя просил стучаться перед тем, как войдешь. Чему тебя только родители учат? – возмутился я.
– Так у тебя же не заперто! – недоуменно воскликнул мой племянник.
– Ну вот и объясняй что-либо после этого израильской молодежи, – пожаловался я Кравченко.
– Нет, а все-таки, дядя Миша, почему вы так странно оделись? – не унимался Шурик.
– К празднику Пурим* готовимся, – быстро нашелся Кравченко. – Неплохие костюмы, правда?
– Да, ничего, – согласился Шурик и многозначительно засопел, – только до Пурима еще далеко.
В это время послышался звон разбитой посуды.
Я обернулся и увидел, что Артабан роется мордой в тарелках, оставленных на столе, – поедает остатки печенья и торта. Одна из тарелок, естественно, соскользнула на пол. Я схватил собаку за шиворот и оттащил от стола. Артабан посмотрел на меня с ненавистью и шумно встряхнулся, разбрызгивая по комнате слюни.
– Черт бы побрал твоего Артабана! – разозлился я. – Представь себе, что было бы, если бы он разбил мою любимую кружку. Зачем ты его вообще притащил?
– Просто с ним надо было погулять, а мама попросила занести тебе пирог, который она только что испекла.
– А пирог, наверное, съел Артабан? – усмехнулся Кравченко.
– Нет, пирог здесь.
Шурик протянул мне небольшой сверток.
– А кто дал собаке такое экзотическое имя – Артабан? Кстати, ты знаешь, что оно означает? – Кравченко почувствовал себя в своей стихии.
– Знаю. – Шурик потрепал Артабана по слюнявой морде. – Был такой парфянский царь, мне папа рассказывал.
– У тебя папа не историк случайно? – поинтересовался Кравченко.
– Нет, он – врач.
– Что же вы, Миша, не сказали, что у вас родственник – врач, когда мы обсуждали эту тему с Тали? – удивился Кравченко.
– Он врач не того профиля, который нам нужен, – пояснил я, – он психиатр.
– А-а-а, – протянул Кравченко, – к нему нам действительно пока рано.
– А какой врач вам нужен, гинеколог? – глаза Шурика озорно заблестели.
– Я вот сейчас позвоню матери и расскажу ей про твои шутки, – пригрозил я.
– Дядя Миша, скажи, а куда лучше всего после армии поехать, – спросил Шурик, меняя тему, – на Дальний Восток или в Южную Америку?
– Поезжай лучше в Трапезунд, – внезапно предложил я.
– А где это?
– В Понтийском Царстве.
– Или можно отправиться в Древнюю Иудею, – подхватил Кравченко.
Мой племянник расценил его слова как не очень удачную шутку и молча направился к выходу.
Уже у самой двери он повернулся и обиженным голосом спросил:
– Дядя Миша, скажи, что такое пилотка?
– А ты сам как думаешь? – ответил я вопросом на вопрос, подозревая подвох.
– Вчера один мой друг сдавал в армии тест, и там был такой вопрос, а к нему несколько ответов, и я выбрал – жена летчика. Так он до сих пор смеется.
Это было настолько неожиданно, что мы с Кравченко, не сговариваясь, захохотали. На парня жалко было смотреть, поэтому мы тут же стали извиняться и объяснили, что пилотка – это военный головной убор.
Хорошо, что у моего племянника легкий характер – не очень-то приятно, когда двое взрослых так откровенно над тобой смеются.
– Ну, ладно, я пошел, – Шурик потянул за поводок, – Артабан, ко мне.
Они ушли, но в комнате еще долго стоял запах, оставленный тезкой парфянского царя.
На следующий день мы с Кравченко отправились в местное отделение минздрава, чтобы сделать прививки, необходимые для поездки в страны третьего мира.
В приемной мы сразу почувствовали себя неловко – вокруг была одна молодежь. Казалось, что люди старше двадцати вообще не ездят по таким маршрутам. Большинство молодых людей выглядели очень экзотично: длинные волосы, покрашенные в необычные цвета, потертая или даже порванная в некоторых местах одежда и серьги в разных частях лица.
Одна девушка с гордостью показывала подруге металлическую шпильку, вшитую в язык, а та, явно с завистью и восхищением, ее рассматривала.
Даже всегда уверенный в себе Кравченко растерялся в такой компании.
Вскоре нас пригласили в зал, где мы прослушали лекцию о правилах поведения в развивающихся странах, а потом послали делать прививки от тифа, желтой лихорадки, столбняка и гепатита.
Кравченко особенно волновался по поводу малярии. Оказалось, что для профилактики малярии нужно раз в неделю принимать специальные таблетки. Правда, эти таблетки сами могли привести к неприятным осложнениям, таким как боли в животе, тошнота, чувство тревоги или даже депрессия.
Услышав это, я решил, что ни за что не стану их принимать, но нам доходчиво объяснили, что вероятность получить осложнения от лечения гораздо ниже, чем вероятность умереть от малярии.