— Оружие, Эрих! Оружие Мурдаха... — прокричал он.
Мэйсон не знал, парализует ли луч леопарда. Но мерцающее яйцо, по крайней мере, немного разгонит темноту — чего будет достаточно, чтобы не дать леопарду напасть совершенно незамеченным.
Мэйсон не понял, услышал ли его Эрих. Пол под ногами задрожал. Он содрогался и уходил из-под ног, пока Мэйсон изо всех сил пытался сохранить равновесие. Он почувствовал, как Аласа мягко врезалась в него, а затем они стали стремительно падать в бездну.
Они пролетели совсем немного, а куча мехов спасла от травм. В адской темноте Мэйсон расслышал неровное дыхание девушки. Вытянув руку, он дотронулся до теплого, нежного плеча.
— Ты в порядке? — спросил Мэйсон.
— Думаю, да. Но... Эрих?
Мэйсон выкрикнул имя шумера. Ответа не последовало.
Зато помещение осветилось.
Они оказались в крошечной камере — метр на два или даже меньше — с металлическими голыми стенами и потолком. Мэйсон встал, стискивая кинжал.
— Хотя Бокии не удалось расправиться с вами, я такой ошибки не допущу. Я умнее, чем мои леопарды.
Голос Нирвор! Серебряной жрицы!
Мэйсон быстро осмотрелся. Невидимая женщина тихо рассмеялась.
— Никто из вас не убежит отсюда. Вы умрете. А Владыка не узнает, что вас убила я. Потому что когда кентавр ест, то не оставляет даже костей.
Даже в такой момент Мэйсон нашел время подумать о том, почему Нирвор стала питать к нему такую ненависть. Потом он вспомнил свои последние слова и то, как отшатнулся, увидев в глазах серебряной жрицы чужеземный ужас. Нирвор тоже помнила — и никак не могла простить это оскорбление.
— Я шла за вами, — продолжал холодный голос, — пока вы не добрались до ловушки над жилищем кентавра. Если Владыка слишком самоуверен, чтобы охранять себя от предательства, я сделаю это за него. Поскольку Греддар Клон обещал вернуть славу Коринура, находящегося под покровительством Селены, вы, его враги, умрете... сейчас!
Пол резко задрожал. Мэйсон и Аласа снова полетели вниз, приземлившись на подстилку из хрустящей соломы. Они оказались в тускло освещенном помещении, большом, с высоким потолком. На первый взгляд там было пусто, хотя в дальнем углу лежала какая-то большая черная куча.
— Кентавр скоро проснется. Когда увидите его, отдайте дать уважения мастерству Владыки. Потому что кентавр когда-то был жителем Аль Бекра, дураком и убийцей, тело и мозги которого были превращены в зверя наукой Греддара Клона. Его редко кормят. И девы еще реже попадаются в его ловушку. А он еще отчасти человек...
Иронический смех рассеялся в темноте. Мэйсон глянул на побелевшее лицо Аласы.
— Соберись, — перейдя на английский, сказал он, затем продолжал на семитском: — Найди в себе храбрость. Мы еще живы, в конце концов.
Губы девушки побледнели.
— Я все равно боюсь — ведь это магия!
— Я и сам немного волшебник, — пошутил Мэйсон с уверенностью, которой не чувствовал.
Он заметил, что черная куча в углу зашевелилась, поднялась и медленно вышла на свет...
Археолога охватил ледяной ужас. Кентавр — настоящий, дышащий, живой — стоял прямо перед ним, мифологическое чудовище, оказавшееся в реальном мире. Его создала хирургия Владыки, подумал Мэйсон, но тем не менее не смог подавить отвращение. Создание было просто ужасным!
Тело зверя, темной лошади, было покрыто грязью сверху до низу. Из передней части росло туловище и руки человека, волосатые, с гигантскими мышцами. Голова тоже была человеческой, но тем не менее в ней проглядывалось нечто звериное. Блеклые глаза сияли не разумом, а тупой злобой и ненавистью.
Взгляд кентавра скользнул по Мэйсону и остановился на девушке. В его звериных глазах загорелся огонек. Высунулся длинный слюнявый язык. Раздались нечленораздельные звуки. Чудовище взмахнуло толстыми руками и стало приближаться.
— Держись за мной, — коротко сказал Мэйсон.
В его руке была холодная рукоятка кинжала. Археолог поднял свое оружие.
Остановившись, кентавр посмотрел на человека. Казалось, зверь пригнулся, припал к земле. И потом прыгнул.
Выставив передние копыта перед собой, кентавр полетел вперед с яростным ревом. Когда гигантская туша приземлилась, Мэйсон отчаянно полоснул по ней кинжалом. Он не понял, достиг ли удар цели, поскольку копыто попало ему в голову — удар по касательной оглушил и отбросил его. Обмякнув, Мэйсон упал на кучу соломы.
В глазах заклубилась темнота. Он изо всех сил пытался отогнать ее. Голову охватила ужасная, ослепляющая боль, и когда Мэйсон заставил себя открыть глаза, перед ними все плыло.
В чувства его привел крик Аласы.
Неспособный двигаться, с ослабшими мышцами, Мэйсон беспомощно смотрел на ужас, творившийся перед ним. Человек-зверь держал девушку волосатыми руками. Блеклые глаза жадно уставились на нее. Одна когтистая рука схватила и грубо сорвала с Аласы одежду.