Прозрачная сфера, несколько километров в диаметре, висела в воздухе. Когда корабль завис рядом с ней, внутри сферы Мэйсон увидел незнакомые приборы, многие ряды длинных стеклянных цилиндров. В них лежали люди, мужчины и женщины, мертвые или спящие.
Мурдах посадил корабль, и они попытались войти в эту гигантскую сферу, но тщетно. Входов не было, а прозрачное вещество оказалось прочным, как сталь.
– У нас есть легенды об этом, – сказал Мурдах. – В дни господства зверей, столетия назад, экспериментаторы пытались превратить животных в людей. Человечество предвидело угрозу, – я думаю, временное ослабление солнечной активности. Они построили огромные сферы и запечатали себя внутри, обрекая на жизнь в подвешенном состоянии. Несколько ученых попытались приспособиться к изменившемуся излучению и тратили время на превращение зверей в людей, желая создать свою собственную империю, чтобы победить спящих, когда те проснутся. Но у них ничего не вышло.
– Тут мы не найдем оружие, – проворчал Мэйсон. – Это уж точно.
– Существовало оружие, которое усовершенствовали эти ученые, – задумчиво сказал Мурдах. – Оно было потеряно, забыто. Помнят лишь о его мощи. Никакая защита не спасала против него. Вот бы его найти и применить против Греддара Клона… – Глаза Мурдаха загорелись.
– Нам понадобится магия, чтобы сражаться с Владыкой, – заметил Эрих. – Мой ятаган не справится. Это я точно знаю.
Корабль поднялся и полетел дальше. Внизу замелькали джунгли. Вдалеке, постепенно становясь все ближе и ближе, появился город… и Мэйсон затаил дыхание при виде его невероятной красоты. Ни Рим, ни Вавилон, ни Капри никогда не могли похвастать изящным, животрепещущим великолепием этого странного города, скрытого в джунглях, рассыпавшегося и растрескавшегося от времени при взгляде с близкого расстояния, но все еще являющегося несравненной жемчужиной архитектуры.
– Розово-красный город, старый, как само время, – тихонько пробормотал Мэйсон, словно сам себе.
Корабль стал спускаться. В городе среди джунглей что-то промелькнуло, – точно не человек. Животные разбегались в разные стороны. Леопард быстро скрылся в лесу. Напуганные птицы взлетели с насиженных мест.
– Греддар Клон близко, – прошептал Мурдах. – Приборы показывают это.
Корабль сел на мраморную улицу. Помешкав, Мэйсон открыл люк и вышел наружу. Ничего не случилось. В неподвижном, влажном воздухе было абсолютно тихо.
Из глубины джунглей донесся крик зверя, одинокий и удивительно резкий.
Потом вдалеке Мэйсон увидел человека. Волоча ноги, тот медленно приближался. Это был старик.
Азиат, догадался Мэйсон, отметив характерный разрез глаз, особенности лица и цвет кожи. Лицо старика было сморщенным и высохшим, как грецкий орех. Редкие седые волосы покрывали череп. Тонкие губы постоянно шевелились, что-то шепча. Полузакрытые глаза, ничего толком не видя, рассматривали Мэйсона и остальных.
НО КОГДА ЧЕЛОВЕК остановился, его лицо стало другим. Он громко заговорил на языке, который Мэйсон вроде бы узнал. Это был китайский, но странно изменившийся, с другими ударениями и акцентом. Тем не менее, если китайский язык просуществовал столько веков, не было причин полагать, что он исчез к 2150-ому год нашей эры. Две сотни лет мало что меняют.
– Значит, Спящие проснулись? – спросил китаец.
– Мы не Спящие. Мы прибыли из другого времени… другого века, – поняв, что спросил тот, ответил Мэйсон.
Старик прикрыл глаза, из-под морщинистых век выступили слезы.
– Я думал, меня простили. Ах, я заслужил наказание.
– Наказание?
– Когда Спящие ушли в свои спасительные шары, мы отказались присоединиться. Собирались построить королевство людей-зверей. Мы воздвигли для них города и взяли под контроль те, что уже существовали. Вырастили зверей… но это было давным-давно. Только немногие остались. Они воевали друг с другом, убивали и умирали… так что сейчас я, Ли Кенг, живу в Коринуре один, с тех пор, как Нирвор ушла в пустыню со своими леопардами…
Мурдах услышал знакомое имя.
– Нирвор? – вмешался он в разговор. – Расспроси его об этом, Мэйсон! Она здесь? Что он говорит?
– Я видел Нирвор, – сказал Мэйсон на китайском. – Думаю, она жива. Вы ее друг?
Ли Кенг не ответил. Его глаза остекленели. Губы задергались и искривились. Он что-то забормотал и внезапно безумно расхохотался.
Мэйсон содрогнулся. Старик был сумасшедшим!