- Боже милостивый! Вы нашли их всех?
- Надеюсь, - сказал он, протягивая ей написанный от руки счет за услугу. - Но, если вы снова услышите царапанье или что-то еще, позвоните мне, и я принесу другую ловушку.
Она нырнула в дом, поспешно выписала ему чек и протянула его через сетчатую дверь.
- Откуда они взялись? Это хороший район.
- Это так, миссис Бакстер, - сказал ей Джерри. - Но окружная свалка находится в полумиле вниз по дороге, и несколько крыс, вероятно, забрели сюда в поисках более зеленых пастбищ.
Мгновение спустя он открыл заднюю дверцу своего фургона и поставил клетку внутрь. Это было не единственное вместилище в автомобиле. Там была стеклянная коробка с гнездом скорпионов - Centruoides vittatus или полосатого древесного скорпиона, которого он выкопал из груды гнилых досок на лесопилке Дженсона, и узкий деревянный ящик, в котором лежал крупный Техасский гремучник[1] (Crotalus atrox), которого Джерри поймал на пешеходной дорожке возле Университета Тринити.
Долговязый мужчина достал из заднего кармана носовой платок и вытер лоб. Техасское солнце в тот день было жарким и безжалостным.
- Принес вам компанию, - сказал он другим пленникам. - Будьте вежливы и ведите себя хорошо. У вас еще будет уйма времени, чтобы устроить ад.
Закрыв двойные двери, он забрался в фургон и направился к своей следующей остановке.
Джерри Хоффман ненавидел ловушки... но иногда они были необходимы.
В тот вечер Джерри сидел за кухонным столом и ел гамбургер, который купил в "Жирной Ложке" по дороге с работы домой. Он запил его "Короной" и уставился на свой мобильный телефон. Он хотел взять его и пустить в ход... хотел позвонить. Но он знал, к чему это приведет.
Конечно, Элейн не взяла бы трубку. Она была в одной из своих поездок... с Кайлом.
- Это займет всего полторы недели, - сказала она ему. - Кайл хочет убедиться, что новый завод начнет работу без каких-либо проблем. Да ладно тебе, он мой босс. Я не могу его подвести. Кроме того, это хорошие деньги. Он оплачивает мне время и половину всей поездки.
Джерри знал, что она говорит правду. Кайл Эндрюс открывал еще один завод по переработке алюминия, свой третий, в Атланте. Но именно то, чем Элейн и Кайл занимались в нерабочее время, тяжело давило на него. Он поднял мобилку и включил ее. Оставь все как есть, - сказал он себе, - ты просто будешь чувствовать себя дерьмом после этого. Как ты всегда делаешь.
Но он ничего не мог с собой поделать. Джерри нашел ее имя в своих контактах и нажал на него. Он позвонил с полдюжины раз, прежде чем она ответила. Он был удивлен, что она вообще сделала над собой усилие.
- Алло? - голос Элейн звучал запыхавшимся, как будто она запыхалась.
- Привет, милая, - сказал он, делая еще один глоток пива. - Это я.
- Джерри... что тебе нужно? Ты разбудил меня, милый. У нас был долгий день на заводе. Я очень поздно...
- Прости, - сказал он ей, хотя ему совсем не было жаль. - Просто хотел спросить, когда ты вернешься домой.
Последовала долгая пауза. Ну, не совсем тишина... Больше похоже на приглушенную паузу, как будто чья-то рука пыталась помешать ему услышать, что происходит за тысячу миль отсюда. Он напряг слух и едва расслышал мужской смех и ее шепот: Прекрати! Веди себя прилично! Затем ее голос вернулся, раздраженный.
- Я уже говорила тебе, что мы возвращаемся в воскресенье вечером.
- Хорошо, - сказал Джерри. - Просто хотел убедиться.
Он колебался. Не говори этого, - предупредил он себя, но все равно сказал.
- Я люблю тебя.
- Ага. Что ж, мне лучше вернуться ко сну.
Затем телефон замолчал, и она отключилась.
Джерри уставился на свой гамбургер, но не доел его. У него внезапно скрутило живот. Он встал и, прихватив с собой пиво, вышел из кухни и направился по коридору в свою спальню.
Он включил свет. Там был комод с зеркалом с одной стороны и комод с выдвижными ящиками с другой. Hо предметом мебели, который доминировал в комнате - и занимал все двадцать пять лет их брака, - была кровать. Эта большая двуспальная кровать с богато украшенными латунными изголовьем, изножьями и стойками высотой добрых шесть футов, с блестящими латунными ручками наверху.
Джерри сел на кедровый комод Элейн и отхлебнул пива. Он долго сидел, просто уставившись на кровать.
Именно между этими четырьмя столбами все полетело к чертям собачьим. О, не сразу. В самом начале, кровать была раем на земле. Господи помилуй, Элейн могла устроить в кровати хорошую разминку, особенно когда она была молодой женщиной. Сначала она использовала еe для сна и занятий любовью, для зачатия их детей... Потом, позже, для других вещей.