— Хвастаешь?
И в мыслях не было.
Качаю головой.
— Твой брат — не боец.
— Вот и не калечь его. — Ди впивается в меня взглядом.
Я для нее — никто, а он — любимый брат. Вчера Дилан, ничего не видя перед собой, бросился защищать честь сестры, а сегодня она вступается за него.
Мне хочется пообещать ей, что, что бы ни случилось, я и пальцем не трону ее брата, но такое обещание слишком легко нарушить. Если он снова вздумает на меня напасть, у меня не хватит терпения стоять и ждать, пока его кулак устанет.
— Калечить не буду, — отвечаю серьезно.
Дилайла кивает каким-то своим мыслям и собирается уйти, потом останавливается и оборачивается. Весело прищуривается.
— А ты что, решил заделаться коком?
Вот уж что никогда не входило в список моих жизненных целей.
— Я хотел поесть, — отвечаю чистую правду.
Ди дарит мне долгий задумчивый взгляд.
— Сходи на Альбере и возвращайся домой, — даже не советует — просит.
После чего разворачивается и уходит так быстро, будто боится, что я брошусь за ней вслед. Нервные здесь все какие-то.
Долетим до Альберы, там и посмотрим, что я буду делать. У меня еще шесть дней на оценку обстановки.
Глава 8
Маргарет не торопясь наносит на порез мазь с запахом мяты, клеит пластырь. Закатываю глаза, но Мэг проще уступить, чем объяснить ей, почему не нужно что-либо делать. Выйду и отдеру — делов-то.
Мятная мазь холодит, а пластырь сверху стягивает кожу. Царапина начинает неистово зудеть. Пытаюсь почесаться, но медик немедленно дает мне по руке.
— Не вздумай, — предупреждает, угрожающе хмурясь.
Ладно, выйду из медблока, оторву пластырь и тогда почешусь вдоволь.
— Все? — интересуюсь нетерпеливо. Не пойму, зачем уделять такое внимание маленькому порезу. Ну да, воспалился немного, но что в этом удивительного? Ясное дело, нож у Дилана не стерильный.
— Все-все, — ворчит Мэг, отходя, а я спрыгиваю с койки, на которую она меня до этого настойчиво усадила.
Ежусь. На борту все еще чертовски холодно. Тянусь за одеждой.
Этот свитер в мой чемодан положила Морган, сказав, что он может понадобиться, если дедушка решит свозить меня на горнолыжный курорт. Кто же знал, что подобная теплая вещь пригодится мне не только в снежных горах?
— Здесь всегда так холодно в первой половине дня? — спрашиваю, натягивая свитер и с трудом высвобождая лицо из высокой горловины.
Мэг моет руки, подозреваю, все той же ледяной водой. Оборачивается.
— Всегда. С тех пор, как уволился последний механик. Пока он работал, то постоянно что-то чинил, тогда было значительно теплее.
Приподнимаю брови на сочетании «постоянно чинил». Не нужно ремонтировать постоянно, достаточно сделать хорошо один раз.
— Чего там чинить-то? — удивляюсь вслух. — Тут наипростейшая система климат-контроля.
Маргарет прищуривается, на лице — недоверие.
— Еще скажи, что можешь починить?
Пожимаю плечами.
— Могу. — Не хвалюсь, честное слово. Правда, могу. — Как раз думал поговорить с капитаном, мне понадобятся инструменты.
При упоминании Роу выражение лица Мэг меняется, становится задумчивым.
— Держу пари, Джонатан понятия не имеет, где лежат инструменты. Спроси лучше Нормана. Он отвечает за грузы, а заодно всегда знает, где на этом чертовом корабле что лежит.
Маргарет пытается придать себе беспечный вид, но не сомневаюсь, что-то тут нечисто. Она почему-то очень не хочет, чтобы я говорил с капитаном.
Склоняю голову набок, не сводя с медика глаз.
— И разрешения у Роу спрашивать не нужно?
Мэг поджимает губы. Еще бы — мы оба понимаем, что, если я полезу в систему жизнеобеспечения судна, а капитан об этом узнает постфактум (или еще хуже — в процессе), он меня точно не похвалит.
— Ты хочешь помочь или выслужиться перед Джонатаном? — в лоб спрашивает Маргарет.
Какой мне смысл перед ним выслуживаться? Я к нему не нанимался, так, можно сказать, случайно оказался на его корабле.
Смеюсь.