Любопытные ребята. Черт, ненавижу что-то не понимать.
***
Возвращаюсь в каюту и около часа вожусь с роботами. Техника в прекрасном состоянии, ремонт пустяковый. Владей я одинаково хорошо обеими руками, мне хватило бы и получаса. Повезло, что Эд не вывернул мне пальцы или запястье — тогда пришлось бы сложнее. Хотя меня это все равно бы не остановило.
Довольный своей работой, отпускаю первого «жука» прибираться в каюте, второго отношу на камбуз. Что делать с третьим, не знаю. Уборка тут нужна повсеместно, так что выбрать сложно. Поэтому, недолго думая, выпускаю «уборщика» прямо у дверей своей каюты в коридоре — пусть трудится, батареи хватит надолго.
Возвращаясь из камбуза, решаю прогуляться по кораблю. Раз уж всем тут плевать, где я шастаю, так почему бы не ловить момент?
Смотровая палуба меня больше не привлекает. После разговора там с Ди и столкновения с Диланом романтика этого места для меня безвозвратно потеряна. Какие уж тут воспоминания о детстве? Как бы теперь и на «Прометее» вместо смотрового экрана мне не начало мерещиться перекошенное злобой лицо капитанского сына. Воображение у меня богатое.
Из кают-компании в коридор льется яркий свет, слышатся голоса. Похоже, еще не все обитатели «Старой ласточки» разошлись по каютам. Решительно направляюсь туда. Ясное дело, мне не обрадуются, но сидеть в каюте точно скучно и не имеет смысла. Нужно же хотя бы попытаться получить от своего приключения по полной.
В кают-компании Эд, Норман, Тим и Ди. Дилайла без своего брата, что не может не радовать, хотя я уже не уверен, что хочу вновь навязывать ей свое общество. Да, она мне по-прежнему безумно нравится, но я уже начинаю чувствовать себя маньяком, преследующим беззащитную жертву. Новые ощущения люблю, но такие испытывать что-то не хочется.
Присутствующие режутся в карты на небольшом стеклянном столике, придвинутом к дивану.
— О, ожил, — комментирует мое появление Норман, впрочем, без особой радости в голосе, и тут же возвращается к картам в своей руке, изучая их и хмурясь. Видимо, расклад не в его пользу.
— Добрый вечер, — здороваюсь как ни в чем ни бывало. — Можно к вам присоединиться?
— Конечно! — улыбается пилот, единственный дружелюбный человек на этом корабле.
Трое сидят на стульях, на диване только Ди. Сажусь рядом с ней, уже подсознательно ожидая, что она отодвинется или вообще вскочит на ноги. Но нет, девушка ограничивается недовольной гримасой, но не делает попытки сбежать. Бросает беглый взгляд на подвешенную руку и больше не смотрит в мою сторону.
— Оклемался? — вдруг спрашивает Эд. Надо же, без издевки.
— Ага, — с готовностью киваю. — Пустяки. Всего лишь смещение, Мэг все поправила.
Норман вновь отрывается от своих карт и серьезно сообщает:
— Ты выскочка и мазохист, знаешь об этом?
Насчет выскочки спорить бессмысленно, но в мазохизме замечен не был.
— Догадываюсь, — выдаю с улыбкой, и пусть думает что хочет. Видно, никак не может мне простить шутливой угрозы подорвать корабль.
Норман собирается снова сообщить мне нечто, что я, по его мнению, о себе еще не знаю, но тут на его плечо ложится тяжелая ладонь Эда.
— Норм, уймись, — тон такой, что ответственный за грузы давится невысказанными словами и почему-то смотрит не на Эда или его лапищу, а на меня, будто я только что превратился в трехголовую ящерицу. А человек-гора отпускает Нормана, кладет карты на столик рубашкой вверх, затем привстает со своего места и протягивает мне руку. — Это был достойный бой, — говорит одобрительно.
Усмехаюсь, но руки не подаю. Брови здоровяка ползут вверх, и я немедленно поясняю, пока он не успел сделать неверные выводы:
— Левую давай. Забыл?
Эд смеется.
— Левую так левую. — Меняет руки, и я с удовольствием отвечаю на рукопожатие. Так и знал, что Эд — отличный парень.
Остальные присутствующие выглядят пораженными. Даже Ди не корчит из себя снежную королеву, а смотрит в мою сторону открыто, но удивленно. Кажется, Эд не всем жмет руки, и я удостоился какой-то особой чести.
— Присоединишься? — предлагает Тим, когда пауза затягивается. — Все равно прервались, давайте сначала.
— Присоединяйся, парень, — благосклонно принимает меня в компанию человек-гора. Да он вообще добряк, оказывается. — Как там тебя? — А вот с памятью у него не очень.