— Нет! Это не вранье, — девушка уставилась в глаза магу. Но на приятеля такие штучки, похоже, давно не производили впечатление. Он только скривился, как от лимона, — Мне лично ничего не нужно, я лишь хочу…
— Что ты хочешь, мы уже слышали, — оборвал очередную прочувственную речь профессорской внучки Ирсиан, — Но даже если ты повторишь это еще десяток раз, я ни за что не поверю. Потому что ты борешься не за своего деда, не по его просьбе или из-за его прихоти. Он никогда бы не опустился до такого. Ты сама говоришь, что он патриот, что он настоящий человек. Да, очень жаль, что честь и совесть не передаются по наследству!
Звонкая пощечина оглушила меня, заставив вжать голову в плечи. А вот это Виршера зря. Ирсиан не потерпит подобных оскорблений. Чародей воззрился на девушку, прожигая ее глазами, но та только ухмыльнулась и отошла:
— Я запрещаю говорить о моей семье. У тебя-то ведь ее нет. Ты не знаешь, что значит наследственность, долг перед родителями и предками, семейные ценности. Без рода и племени, выросший в детдоме, — я откровенно вылупилась на мага, который с каждой секундой все больше краснел и начинал разъяренно шипеть. А вот это уже интересно. Теперь становилось понятным, почему он так привязался к Тертену. Парню мало перепало теплоты, его не баловали в детстве. И он не мог никому полностью доверять, не мог рассчитывать на помощь родных и их защиту. Поэтому Клен и начальник охраны стали ему не просто товарищами, сослуживцами, друзьями. Они сделались для чародея настоящей семьей. И может, Ирсиан и не мог судить о семейных реликвиях, зато он был истинным другом и сильной личностью. В отличие от некоторых девушек со светлыми глазами и подлой душонкой.
Краем глаза я заметила какое-то движение в районе кресла Линерды и невольно приросла туда взглядом. Девочка чуть повернулась, кофточка на ее спине задралась, и я едва удержалась, что бы не ахнуть. Прямо над крестцом мелочи четко обозначилось родимое пятно в виде сердца. Первая мысль, пришедшая мне на ум, сразу была сметена потоком сомнения. Этого просто не могло быть. В это не верилось. Но я почти сразу изменила свое мнение, когда на запястьях Линерды чуть ли не сами собой разорвались веревки. Девочка усмехнулась, обнажая два ряда колючих и длинных зубов, похожих на щучьи. Она покосилась на меня, задорно подмигивая, но не вызвала во мне этим действием решительно никаких положительных эмоций. Встав с места, Линерда осторожно, почти бесшумно подошла к Виршере, стоявшей спиной к нам всем. Внучка профессора оглянулась, вскрикнув. Детская ладошка с длинными когтями встретилась с моим ножом и выиграла схватку. Девушка придушенно пискнула, упав на пол и стараясь отползти от малявки подальше. Хотя, от нее ли?
— О, боги, что это? — только и смог заорать Ирсиан. Я потрясенно следила за тем, как Линерда нарочито плавными и медленными движениями приближается к Виршере. Взмах руки, и профессорская внучка так и осталась недвижной на полу, зажимая окровавленный бок. Первую секунду мне показалось, что чудовище в лице Лин вырвало из ее тела кусок плоти. Но никаких следов крови на девочке я не обнаружила. Это была магия. Причем, судя по вытянувшемуся лицу чародея — высшая и темная.
— Линерда, что с тобой, девочка? — пугливо протянула я. Лин обернулась ко мне, почти ласково произнося:
— Никто ни в праве так со мной поступать. Ты предала меня, Мелитриса. И он тоже, — она кивнула в сторону веисталя, — И должны умереть.
— Что ты говоришь, кто тебя предал? Линерда, очнись! — заорал Ирсиан, потому что я уже не могла говорить. Все фильмы ужасов оживали на глазах, и сейчас мне невольно выпадала в них роль жертвы. А вот кто будет играть моего спасителя, пока оставалось не ясным.
— Ирс… — одними губами прошелестела я, — Это Дардевол.
Линерда подошла к приятелю, одним движением сильных рук раздирая на нем веревки. Парень не растерявшись, пнул хрупкое тело. Дардевол покатился по полу, почти мгновенно вставая на колени, а затем на ноги:
— Я хотела тебя отпустить, но видно не выйдет. Ты меня оскорбил. Ты же знаешь, что нельзя бить детей! Правда?
Лин вдруг захохотала, вся ее фигура стала укрупняться. Но вместо девушки перед нами предстал настоящий монстр. Острые зубы, когти, могучие конечности, укрытые рукавами длинной мантии. Черты лица изменились до неузнаваемости, и посреди комнаты во весь рост стал кто-то, доселе нам не известный.
— Вот блин, — ошарашено протянул Ирсиан, бросаясь ко мне, — Никто же не знал, что тот чокнутый маг окажется релтом.
— Но релты, они же не такие, вроде? — начала я, буквально взлетая со своего стула и кидаясь к Хэнеану. Приятель был без сознания, но под пальцами ясно прощупывался пульс. Резкий толчок в бок заставил меня согнуться буквой "зю" и орать от боли в шее и спине. Проклятый хандроз! Дардевол только усмехнулся, глядя, на мои муки. Ирсиан хотел помочь, но прямо перед ним выросла настоящая невидимая стена. Чародей оказался под колпаком, подобно мухе, накрытой стаканом. Надежная ловушка не позволяла ему ступить и лишнего шага. Теперь он мог только говорить.
— Это правящий класс. Нормальные релты похожи на людей, но не они. Поэтому в свое время наш флот и армия понесли значительные потери, — я смогла приглядеться, замечая на шее Дардевола жабры и перепонки между пальцев. И только приготовилась сесть, как вторично была сбита на пол. Все тело не просто выворачивало на изнанку. Каждая косточка, казалось, готова была прорвать кожу. Каждый мускул болел и сворачивался в трубочку. В глазах потемнело, сами собой брызнули слезы. К счастью для меня, я уже терпела что-то подобное, так что выругаться силы в себе нашла:
— Ах, ты лягушка-переросток! Чтоб у тебя клоака всю жизнь болела! Что б ты никогда не смог икру метать, русалка бесхвостая!
— Трис… — совсем слабый, но родной голос заставил меня прислушаться. Тем более, что Дардевол слегка отпустил заклинание, дав мне возможность немного подышать, — релты не мечут икру…
Я прикусила губу, глядя на веисталя. Парень открыл глаза, явно показывая мне, что еще не собирается умирать. Схватив его за руку, я постаралась принять более-менее достойное положение. Ногу обожгло огнем, заставляя меня рухнуть в нескольких сантиметрах от приятеля. Дардевол теперь принялся за наш методичный расстрел.
— Мне плевать на то, как они почкуются! — рявкнула я, чуть откатываясь от еще одной светящийся точки. Искра врезалась в пол, прожигая дырку в ковре. А потом Хэнеан закричал от попавшего ему в руку огненного шарика. И тут моя душа не выдержала. Заорав, что есть мочи, и, как следует прикусив себе губу от боли во вновь прострелянной ноге, я вскочила. Мир перед глазами перестал дробиться и смазываться. Все приобрело другие краски, замедлило ход. Я почувствовала, как все тело скручивает невероятная судорога.
"А вот и смерть, — мрачно пронеслось в голове, — смерть от какого-то мокрохвостого осьминога!"
Но это было ошибкой. Дыхание вместе с сердцем замерло, и я оказалась на четвереньках, злобно помахивая хвостом. За спиной развернулись крылья, как у Рождественского ангелочка. Но вот в отличие от него, я не страдала излишним гуманизмом. Мне сейчас хотелось придушить Дардевола. Рявкнув так, что у самой заложило уши, я стала приближаться к древнему магу. Так что ледяной шарик пролетел мимо, врезавшись в кресло за спиной. Темные, нет, черные лапы, расцвеченные почти синим узором, мягко ступали по полу, повинуясь моему сознанию. Я даже не удивилась этому, словно всю жизнь была кошкой, только лишь иногда превращавшейся в человека.
— Veistaler, — дыхание Хэнеана только подбодрило меня. Дардевол явно стал нервничать, отходя к окну. Сзади ойкнул маг, и я почувствовала, как перед ним исчезла докучливая стена. Ирсиан, почти не целясь, шарахнул в релта чем-то тускло блеснувшем в свете светильничков.
— Берегись! — заорал Хэнеан приятелю. Чародей едва успел отпрыгнуть, чтобы не встретиться со своим же заклинанием. А следующий прыжок принадлежал мне. Дардевол оказался удобным для того, чтобы расположиться на нем, целясь зубами в горло. Правда, мне очень мешали его руки, цепляющиеся мне за хвост, а потом и за спину. Колючий, режущий крохотными бритвами смерч буквально снес меня в сторону. А в следующее мгновение мою тушку пригвоздило к полу самым настоящим мечом. Однако, больно! Снова поплыла перед глазами комната. Несколько минут я ничего не соображала, пытаясь вздохнуть. Над головой пролетали заклинания, словно снаряды. Сетки, купола, воронки, шары, вихри и просто потоки гнева, злобы и ярости. Глаза закрывались, я чувствовала, что начинаю мерзнуть. Ирсиан сбоку от меня упал на колено, и получив по спине столбом сжатого воздуха, затих.