Мой голос звучал так тихо, слишком тихо, когда я напомнила ему:
— Я уже извинилась перед тобой за это.
— Да, извинилась, и я сказал тебе, что все в порядке. А теперь я хочу знать, почему ты это сделала.
Замешательство перешло в страх, я склонила голову набок.
— Что почему?
— Почему, мне нужно узнать?
— Угу.
— Я просто хочу узнать.
Я прикусила губу и внезапно поняла, смогу ли я ответить на его вопрос так, как он хочет, чтобы я ответила, учитывая весь мой жизненный опыт. И от этого мне стало еще страшнее.
Тогда я решила сказать:
— Не думаю, что это было неправильно с моей стороны.
— Почему?
— Что почему?
— Почему не думаешь?
— Я... просто не думала тогда, что в этом есть что-то плохое.
— Ей шесть лет, я уже взрослый мужчина. Я знаком с ней меньше месяца. Ты же не оставишь взрослого мужчину одного в постели с шестилетним ребенком.
Боже. Я не только сделала что-то плохое, но как он все объяснил, со стороны выглядело, как что-то ужасное. Словно я совершила что-то порочащее и отвратительное.
— Ты купил ей «Тайленол», — выпалила я в свою защиту шепотом.
Брови Митча сошлись на переносице.
— И что?
— Ты давал ей «Тайленол» — повторила я.
Его рука скользнула вверх по моей коже спины, погрузившись в волосы, он пробормотал:
— Мара…
— Мы целовались, — поспешно продолжала я. — На твоем диване. Мы разговаривали. А перед этим ты спросил заснула ли она, ну, не знаю, ты спросил так, словно был ее отцом или что-то в этом роде. Потом пришла Билле и ее вырвало. И от этого... я испугалась. Не зная, что делать, родители... — я покачала головой, чувствуя себя глупо, такой незащищенной, поэтому отвернулась, потом снова посмотрела на него, потому что не могла сейчас сдаться. Мне необходимо было все ему объяснить, потому что для него это было очень важно. — Молодые родители, наверное, тоже сначала не знают, что им делать. А ты узнал, что нужно делать, и сделал. Ты пошел в аптеку, как поступил бы любой отец. Не такой, как Билл. Если бы Билле стошнило, Билл, скорее всего, даже этого бы не заметил. Билли мог бы... Но Билли не появился, скорее всего он спал. Но в аптеку пошел именно ты. А потом ты остался с ней и со мной. Ее так сильно бил озноб от высокой температуры, и она не хотела, чтобы ты уходил. Она хотела, чтобы ты лег рядом. Это было... мы просто были... я забыла, кто мы, и подумала, думала..., — я снова покачала головой, крепко зажмурившись, сжала губы, открыла глаза и прошептала: — Я подумала, что у нее никогда не было такого хорошего отца, и у меня тоже никогда не было отца, но я тогда подумала... если бы у нас был отец и она заболела, то лучше всего быть рядом с отцом в такой момент, когда ты можешь почувствовать себя лучше. — Я сделала глубокий вдох, перевела глаза от его напряженного взгляда и уставилась на его горло. — Я не оставляла ее в постели с Митчем. Я оставила ее в постели с мужчиной, который заботился о ней ночью, когда она заболела. Мне казалось, что в этом не было ничего не правильного. Я не считаю это чем-то плохим. Думала, — я совершила еще один вдох, голос стал еще ниже, когда призналась, — мне казалось, что это прекрасно — вы оба.
Его рука обхватила меня за затылок, он прижал мое лицо к своему горлу. Слезы наполнили мои глаза, а пальцы вцепились в его рубашку.
Боже, я была не только Два и Пять Десятых, а была такой идиоткой. Зачем ему вообще понадобилось заключать со мной сделку, на которую он заставил меня согласиться за ужином? Зачем? В ней не было никакого смысла.
— Прости, что из-за меня ты очутился в неловкой ситуации. Я не подумала, — сказала я ему в горло.
— Шшшш, — тихо ответил он.
— Мне очень жаль, — повторила я.
— Мара, дорогая, мне нужно было узнать, почему ты так поступила, после того, как ты рассказала мне свою историю, я решил, что имеется определенная причина, по которой ты патологически так застенчива с мужчинами, которые тебе нравятся. И эта причина может иметь под собой не очень красивую историю. И я должен был узнать с чем имею дело. — Я попыталась запрокинуть голову, но он удерживал мою голову на своем горле, продолжая говорить. — Но то, что ты мне сейчас рассказала, не имеет ни красивой истории. Только то, что ты только что сказала, отчего могу сделать вывод, что уже прорвался через твой кокон.
— Ты не знаешь этого наверняка, — честно призналась я.
— Детка, ты только что сама мне сказала, что считаешь меня новым отцом Билли, а себя — новой мамой для них. Скоро дети станут твоими официально, и любому парню, которому посчастливится тебя заполучить, видно высветит удача, потому что ты подумала, что он станет достойным отцом для детей. И, понятное дело, ты именно так и думаешь обо мне. Так что если это не большая, чертовая дыра в том дерьме, которым ты так крепко обмоталась вокруг себя, то конечно нет.