Мы добрались уже до гостиной, но Билли даже не кивнул мне в ответ, ужас застыл у него на лице. Услышав голос Митча, я остановилась и посмотрела на дверь.
Он открыл ее, закрывая вид своим телом, но я разглядела тетю Луламэй.
— Пять минут, — отрезал он.
— К черту пять минут, — ответила тетя Луламей. — Мы ждем уже целый час.
— Тогда тебе придется подождать еще пять минут, иначе твоя задница будет сидеть в патрульной машине и тебе предъявят обвинение в домогательствах, — огрызнулся Митч, и я успела увидеть, как тетя дернула головой и сузила глаза, прежде чем он захлопнул дверь перед ее носом.
Затем он развернулся, подошел прямо к Билли и присел перед ним на корточки.
Он обхватил его за шею и с силой, но нежно оттащил его от меня, приблизившись к его лицу на расстояние дюйма.
— Я разберусь, Бад, — сказал он низким, более глубоким, чем обычно, голосом, не сводя глаз с Билли.
Билли молчал.
Митч легонько встряхнул его, сжав ему шею.
— Обещаю тебе, я все сделаю. Ты мне веришь?
Билли не пошевелился и ничего не сказал.
— Бад? — Митч снова легонько встряхнул его, наконец Билли кивнул.
У меня подпрыгнуло сердце, когда Митч притянул Билли к себе и на полсекунды прижался своим лбом ко лбу моего племянника, прежде чем отпустить его и выпрямиться.
Затем он посмотрел на Латанию.
— Для Билле дверь закрыта. Там будет литься дерьмо, я не хочу, чтобы она его слышала. Ты должна будешь отнести ее в свою комнату. Да? — спросил он, Латанья кивнула, и бросилась в мужское логово Дерека.
Митч посмотрел на Дерека.
— Я не хочу, чтобы эти женщины были рядом с детьми, и я не хочу, чтобы они узнали, что я живу напротив Мары. Вот почему я пришел к тебе. Через минуту мы с Марой пойдем к ним, и разберемся с ними в квартире Мары. Если ты услышишь какое-нибудь дерьмо, которое тебе не нравится, например, что эти суки стали говорить на повышенных тонах или угрожать, ты звонишь Слиму. Он знает, что происходит, и знает, что делать. Если тебе не понравится то, что ты услышишь, ты опять же звонишь Слиму. Без раздумий. Ясно?
Дерек кивнул:
Митч посмотрел на Брэя и Брента.
— Составьте компанию Баду. Он в ступоре.
Брэй и Брент кивнули, Брент отделился от Брэя и направился к Билли.
Глаза Митча остановились на мне, скользнули по моему лицу, и я поняла, что ему не понравилось то выражение на моем лице, которое он увидел, он тихо сказал:
— Пойдем, милая.
Теперь была моя очередь кивнуть.
— Я пойду с вами, — вдруг объявила Эльвира, как только я двинулась к Митчу, и мы оба посмотрели на нее.
О боже! Вот так. Эльвира решила вмешаться в план Митча.
— Нет, — возразил он.
— Э-э... да, горячий парень, мачо, награжденный за заслуги, кристально чистый, как стеклышко, полицейский детектив, — выпалила она в ответ, вот так просто. Я же говорю у нее свое Мнение на все. — Я провожу почти все свое время с горячими парнями, мачо-мужчинами, но даже если бы я не проводила с ними столько времени, не нужно быть психологом семи пядей во лбу, чтобы понять, что ты, горячий парень, мачо, незапятнанный полицейский детектив сейчас не на шутку рассердился. Я повторяю, что ты награжден за заслуги и считаешься безупречно честным. Ты должен сдерживать свое дерьмо, оставшись таким, как о тебе говорят, но в данный момент мне кажется, у тебя осталось меньше дюйма терпения.
Я решила, что она все правильно поняла.
Она продолжала.
— Вам двоим также нужен свидетель того, что там произойдет. Я не ваша соседка и не ее лучшая подруга, — она подняла руку, указывая пальцем вниз на ее красивые ногти, я рассеянно заметила, что они были покрашены потрясающим темно-фиолетовым лаком. Она указала пальцем на меня и Митча, а потом опустила руку. — Значит, этим свидетелем буду я.
Одно я поняла точно — Латанья рассказала своей кузине о Митче, обо мне, Билли и Билле.
Кроме того, я еще поняла, что Эльвира была не просто умна, она была очень мудрой женщиной.
Митч видно пришел к такому же выводу, потому что он кивнул и пробормотал:
— Ладно, пошли.
Митч еще что-то сказал, развернувшись, я не расслышала, потому что мы с Эльвирой двинулись вслед за ним к выходу.
— Где мои внуки? — стоя за дверью тут же спросила тетя Луламей.
— Мы поговорим у Мары, — ответил Митч, направляясь к моей двери с ключом наготове.
— Я хочу увидеть своих внуков! — начала громче говорить тетя Луламей.
Митч остановился, развернулся на каблуках и подошел к тете Луламэй, и даже тетя Луламэй, которая никогда не отличалась особым умом, все же хватило ума понять, что она слишком далеко зашла. Она вздрогнула и съежилась, когда он оказался перед ней и наклонился к ее лицу.