Я не хотела стучать, если его не было дома, и не хотела опять же идти к его двери и стучать, гадая дома ли он или нет, и стоит ли его внедорожник на парковке. Если бы мне пришлось взять тайм-аут, чтобы сделать настолько пугающие вещи, я бы растеряла все свое самообладание. Я приготовила пиццу, выложилась по полной. И была вся на нервах. Все должно было пройти гладко. И если что-то пойдет не так, то меня это может отпугнуть.
Секунду Брэндон молчал, я решила, что он отправился к окну своей гостиной, а потом услышала:
— Ага, его внедорожник здесь.
Черт. Внезапно я решила, что это плохая новость.
— Принарядись, девочка, и иди к нему в этом наряде, — подбодрил Брэндон. — Позвони нам завтра утром, когда он отправиться покупать тебе рогалик, чтобы сообщить, так ли он хорош со своим потрясающим телом, как его сексуальная манера передвигаться, таящая обещание.
Я почувствовала, как его слова отразились во всем моем теле, но больше всего покалывало кожу головы, соски и кончики пальцев на ногах.
Хотела бы я жить в мире, где после того, как детектив Митч Лоусон, испробовав мою пиццу, провел бы со мной ночь, встал с постели на следующее утро, отправившись покупать мне рогалик. Я любила рогалики. И я хотела бы, чтобы Митч, поднявшись с моей кровати, купил мне рогалик. В основном потому, что предполагалось, что он вернется ко мне с рогаликом.
— Заткнись. Ты меня пугаешь, — сказала я Брэндану.
— Сама заткнись, переоденься и иди за ним, тигрица, — ответил он и положил трубку.
Я нажала кнопку завершения разговора на телефоне. Затем втянула воздух. Потом ноги сами понесли меня в спальню, и по какой-то совершенно дурацкой причине я переоделась в серый шелковый топ, выцветшие узкие джинсы и надела серебряные туфли на шпильке. Нанесла блеск для губ (я уже успела сделать макияж, не сильный, но достаточный, который поднимал меня с Двойки до Двух Целых Пяти Десятых) и брызнула духами.
Зачем я все это проделала, не знала. Но я это сделала. Может из-за того, что надежда живет вечно. А может из-за того, что я была полной идиоткой.
Но я все это проделала, хотя мне, на самом деле, совсем не следовало этого делать.
И прежде чем лишиться остатков самообладания, я подошла к двери Митча, до того, как мои мысли смогли меня отговорить делать что-то подобное, и постучала в его дверь.
Я стояла в коридоре, думая, что я идиотка, жалея, что не надела свои удобные джинсы, не совсем красивую футболку и шлепанцы. Я так долго сожалела о том, что не надела, что потом поймала себя на мысли, что он не открывает дверь.
Повернув голова в сторону, я посмотрела на парковку. Его внедорожник определенно все еще стоял там.
Может я постучала недостаточно громко.
Поэтому постучала снова, уже громче, не слишком настойчиво и не долго. Всего лишь три коротких удара. Если он не откроет дверь через десять секунд, я пойду к себе. Я смогу съесть всю пиццу и в одиночку. За несколько дней, но могу. Я уже делала так раньше. Наверное, он устал и решил вздремнуть. Он ведь столько работал. Точно скорее всего ему необходимо было вздремнуть, чтобы лучше выполнять свою работу по поимке преступников.
Но дверь вдруг открылась, но не полностью, в ней появился Митч.
Я перестала дышать.
— Мара, — тихо произнес он, его глаза скользнули по мне. Недостаток воздуха и вибрирующая возбужденность, с которой он произнес мое имя, заставили меня почувствовать слабость во всем теле.
С усилием я взяла себя в руки, послала ему улыбку, надеясь, что она выглядела искренней, а не испуганной до смерти, и произнесла:
— Суббота. Время пиццы.
— Кто там? — донесся взволнованный женский голос из глубины его квартиры.
Я снова перестала дышать. Нежное выражение покинуло лицо Митча, и он стиснул зубы.
— Мара, Господи, прости, но сейчас не самое подходящее время.
Черт. Вот дерьмо. Черт побери. Черт, дерьмо, черт побери.
— Хорошо, — прошептала я, не в состоянии собраться с мыслями. — Тогда ладно, гм…
Боже! Я была полной идиоткой! Почему я такая идиотка по жизни? То, что я была такой идиоткой опускало меня до Единицы и Пять Десятых.
— Мара…
— Я просто…, — махнула рукой через плечо, — ты должен, наверное, вернуться к себе.
И я развернулась. Хотя не хотела этого делать, но не смогла удержаться и побежала по коридору, стуча шпильками по каменному полу.
Не успела я оказаться перед своей дверью, как была резко остановлена, Митч схватил меня за руку и потянул в свою сторону. У меня не было выбора, кроме как повернуться к нему лицом.
— Мара, дай мне...
Я попыталась высвободить свою руку, но не смогла. У него была большая рука, я моя рука утопла в его ладони. Его рука была крепкой и такой теплой. Невероятно теплой.