И тут Митч напрягся, отчего почувствовал, как напряглось все тело Мары, когда его рука передвинулась на обтянутую футболкой грудь.
— Что?!
— Мара, — произнес Билл. — Скажи ей, чтобы она прислала мне документы о постоянной опеке над детьми. Я их подпишу.
— Ты подпишешь, без своих притязаний? — Спросил Митч, а затем услышал, почувствовав, как Мара рядом с ним, тихо выдохнула.
Последовала пауза, а затем тихое:
— Да.
— Отныне и навеки, Уинчелл, — произнес Митч.
Последовала еще одна пауза, потом более тихое:
— Да.
— Повтори, — приказал Митч.
Еще одна пауза, а затем он прошептал:
— Отныне и навеки, Лоусон.
— Правильно, — отрезал Митч. — Теперь мы закончили.
— Лоусон? — Тут же произнес Билл.
— Что?!
Еще одна пауза, а затем:
— Создай им хорошую жизнь.
— Уже делаю, — ответил Митч.
— И Маре тоже.
Митч ничего не ответил, прикрыв глаза.
— Обещай мне это ради них, ради Мары, дать им хорошую жизнь.
Митч открыл глаза и посмотрел на свою женщину, почувствовав ее мягкое тело, прижимающееся к нему, ее руку на своей груди, доверие, любовь и надежду, сияющие в ее глазах.
Господи, как же она была прекрасна! Никогда в жизни он не видел ничего более прекрасного, чем сейчас.
— Обещаю, — ответил он.
— Спасибо, чувак, — прошептал Билл.
Митч отключился, захлопнув телефон.
— Билл?! — Тут же спросила Мара.
— Он хочет, чтобы ты выслала ему документы по поводу опеки.
Она закрыла глаза и уткнулась лицом в его футболку, обвив руками его за талию.
Митч бросил телефон на диван и крепко ее обнял.
Он снова почувствовал, как она тихо вздохнула в его руках.
Затем она повернула голову, ее щека прижалась к его груди.
— Нам нужно увидеться с Пенни и Эваном, — тихо сказала она.
— С ней все хорошо, с Эваном тоже. Я уже говорил тебе об этом, детка. С ними все хорошо. Они больше беспокоятся о тебе и детях, чем ты о них.
— Нам нужно повидаться с ними, — повторила Мара почти беззвучно.
— Хорошо, милая, после того, как мы однозначно насытимся пончиками, — смилостивился Митч.
Мара молчала.
Затем тихо спросила:
— Это конец?
— Да, все кончено.
— Ты уверен?
— Все кончено, милая.
Мара снова замолчала.
Обдумывая. Он знал, что она все перемалывает и обдумывает, потом выдаст свое мнение.
И это ему в ней нравилось.
Она повернула голову, прижалась лбом к его груди, крепко обняла и прошептала:
— Я люблю тебя, детектив Митчелл Джеймс Лоусон.
Вот оно, наконец-то. Она все обдумала и поверила ему.
Митч опустил голову, прижавшись губами к чертовски так фантастически пахнущим волосам, и прошептал:
— Я тоже люблю тебя, Марабель Джолин Ганновер.
Мара держалась за Митча, а Митч в эту секунду и по всей жизни держался за Мару.
Затем краем глаза Митч, напрягшись, тут же поднял глаза, увидев Билле, летящую к ним с раскинутыми руками в разные стороны. Бад стоял, прислонившись к стене, у входа в зал.
Маленькое тельце Билли тут же врезалось в них двоих, обвив руками бедра, запрокинув голову назад, глядя на них снизу вверх, завизжав:
— Пончики!
Видно, кто-то подслушал его разговор с Марой.
Митч кинул взгляд на Бада.
Тот едва улыбнулся.
Митч ухмыльнулся парню, который был во всем его.
Затем опустил глаза вниз на свою девочку.
— Пончики, — подтвердил он.
Билли подпрыгнула на месте, тряся Митча с Марой, а затем побежала обратно, снова размахивая руками в воздухе, и крича во весь голос:
— Пончики!
— Тефлон, одним словом. — Услышал Митч бормотание Мары, почувствовав, как ее пробила дрожь.
Митч перевел взгляд с все еще усмешки Бада на Мару, которая теперь запрокинула голову назад, тоже улыбаясь.
Он солгал ей тогда в первый раз, когда ее задница сидела в его внедорожнике.
Ее улыбка была совершенно восхитительной.
Такая же, как у Билле.
И точно так же, как у Билле, ее улыбка осветляла всю комнату.
Красивая.
Такая красивая, что он не мог перед ней устоять.
Он наклонил голову, прижался губами к ее губам, поцеловав свою Мару.
* * *
Прошло два дня…
Когда Митч вошел в магазин Пирсона «Матрасы и кровати», заметив первым делом Мару, а также Роберту и еще двух продавцов, окруженных покупателями, и еще нескольких клиентов, слоняющихся по магазину.
Покупательницей Роберты была женщина.
У Мары — мужчина.
Митч вздохнул, кивнув своей женщине, впитав ее ответную улыбку, махнув ее подруге. Затем он перевел взгляд на окно кабинета в задней части магазина.
Боб стоял у окна и прямо смотрел на него.
Митч протиснулся между выставленными кроватями и матрасами, и когда он уже добрался до дверей Боба, тот уже стоял в дверном проеме своего кабинета.