Архана? Рид вздрогнула, но ничего не ответила. Не вреся сейчас...
— Думаю, не придется, — горько усмехнулась Рид, красноречиво посмотрев на выскользнувшие из тени фигуры за спиной Гаарса. Одного она узнала, слишком хорошо узнала. Двое других, наверняка дозорные или свита, прятали лица в тенях капюшонов плащей.
Алдекадм вновь сбросил капюшон на плечи и посмотрел так холодно, что душу в комок сжало. Хорошо хоть, как на площади, не опустил вокруг полог собственной силы, дал им дышать спокойно.
Наверняка что-то прочитав на лице Рид, Гаарс обернулся и, увидев Кадма, почтительно поклонился телохранителю, прошептав быстрые слова благодарности. И Рид успела заметить в глазах одного из мужчин неприкрытый страх, а на губах другого — мимолетную жесткую улыбку.
— Бросьте эти церемонии, — голос Алдекадма был холодным, и Рид вдруг поняла: Гаарс боится не зря. Алдекадм вовсе не был добрым и снисходительным… а ведь она помнила его другим, более вежливым и милосердным. Люди все же меняются... мальчики, увы, взрослеют и становятся жесткими мужчинами. — Несколько дней назад наша встреча была бы менее приятной. Не забывайте, что Арман мне друг и скажите спасибо, что я не пришел допросить вас лично.
— Не забываю, — процедил Гаарс. — И ценю вашу защиту. Хотя и не понимаю...
— Вам и не следует понимать. Вы ввязались в игру, которая может стоить жизни вам всем. И если ваш цех еще раз так промахнется, вы умрете, а ваших не слишком осторожных друзей вырежут под корень. Зря наемники думают, что у нас нет ни сил, ни средств. Есть. Нет желания. Однако сейчас вы проследуете за мной. Не волнуйтесь, архана, — быстро добавил он, уловив волнение Варины. — Ваш глава рода вернется живым, если будет вести себя правильно. Даю слово.
— Еду с вами! — крикнула Рид, оттолкнув в сторону Варины Лию.
— Оставайся здесь, Рид, — прервал ее Гаарс. — Это приказ главы рода.
Но Рид уже было не остановить. Она гордо вздернула подбородок, посмотрела на Гаарса гневно и чуть было не улыбнулась, когда мужчина отшатнулся. Не ожидал?
Ты еще не знаешь, на что я способна!
— Это решать не тебе, — прошипела она. — Мой сын пошел к вам? И не вернулся. Вы ведь за этим пришли? Знаете, где Рэми?
— Теперь вижу, в кого у Рэми такой характер, — заметил телохранитель, взмахнув рукой. Из тени мгновенно вывели четырех лошадей. — Да, Рэми у нас. Да, именно поэтому я забираю Гаарса. Нет, ваше присутствие в замке не только нежелательно, но и неуместно. Однако, вижу, вы так же упрямы, как ваш сын, и если я не возьму вас с собой, натворите глупостей?
Рид не ответила. Ей не надо было отвечать и взгляда прятать не надо было. Она не Гаарс — с арханами разговаривать умеет. И знает, каким выражением глаз поддеть любого — даже телохранителя самого наследника. И поддела, заставив великого мага вздрогнуть...
Но прошел миг, гулко ударило сердце, и Алдекадм чуть улыбнулся, сузив глаза:
— Теперь я понимаю, что я не ошибся…
И Рид отшатнулась, теперь уже сама не особо горя желанием ехать в этот проклятый замок. А Алдекадм продолжал, улыбаясь так же холодно, и взгляд его, полыхающий магией, бесстыдно вгрызался в самые глубины души, обнажал и ее страх, и ее смятение. Рид никогда еще не видела столь опасного человека. И даже не думала, что маленький вдумчивый мальчик аж так изменился.
— Вы правы, архана, — усмехнулся он. — Не Гаарсу решать, куда вам ехать, а куда нет. И, пожалуй, не мне. Но, думаю, тут есть человек, который охотно вами займется.
И Рид отшатнулась, пытаясь скрыться в тень. Но не успела: из-за спины Алкадма вышел кто-то, кого она меньше всего была готова сейчас увидеть. Она узнала его сразу, не могла не узнать: те же глаза, что и Алана, тот же изгиб губ, та же белоснежная кожа и мягкие, почти белые волосы… Только не было в тех глазах и капли жалости и сострадания, и Рид упала бы, если бы ее не подхватили сильные руки. Она хотела крикнуть, чтобы Арман ее не трогал, но не могла, сдавленное горло не пропускало и слова, зато говорил Арман, и его острый, как кинжал голос догнал ее на пути к беспамятству:
— Пожалеешь, Астрид. Горько пожалеешь.
Коридор тускло освещался светильниками вдоль стен, струилась под потолком золотая вязь рун, отражались в панелях тени, стояли у дверей дозорные. Скрывая гнев, Идэлан поклонился, тихо сказал:
— Я хочу увидеться с повелителем.
«Неслыханная дерзость», — читалось в глазах дозорного, но Идэлан не боялся. Он был сыном Виссавии, и единственным, кого он боялся, был вождь. Не повелитель Кассии! Не эти статуи-дозорные! Не телохранитель, Дар, появившийся в дверях:
— Посол Виссавии? — удивленно спросил он. — Что-то случилось с Арамом?
— Боюсь, я пришел не за этим, — чуть удивился Идэлан, услышав имя советника вождя.
Но Дар уже отошел в сторону, пропуская, и виссавиец вошел внутрь, подивившись глубокому синему цвету обстановки и чуть подсвеченному магией фонтану в глубине приемной. Повелитель уже ждал тут. Не давивший, как обычно магией, в простой одежде, он походил на обычного кассийца-рожанина, только в глазах его, не блестевших царила не свойственная рожанам властность.
— О чем ты хочешь поговорить? — ровно спросил Деммид, и Идэлан понял сразу: даже будущему зятю повелитель не собирается делать поблажек. Хотя не за поблажками он сюда пришел.
— Я просил бы, — прошептал Идэлан, впервые за долгое время чувствуя, как гнев затмевает ему рассудок. — Я очень просил бы вас не мешаться в мои отношения с Аланной. И не ускорять дату нашей свадьбы.
Он хотел бы сказать больше, ой как больше. Но в разговоре с повелителем Кассии надо быть осторожным. Даже когда хочется вцепиться ему в глотку!
— Не понимаю, — тихо ответил повелитель. — Объяснись, мой мальчик.
«Мой мальчик»? Идэлан вздрогнул как от удара, но стерпел. Слова давались непривычно трудно, дар при повелителе он использовать не решался, но и промолчать не мог, не за этим пришел.
— Простите, но я считаю, что это просто подло.
— Что подло?
— Опаивать меня и ее, — выдавил из себя Идэлан. — Добиваться того, чтобы мы зачали ребенка. И этим ускорить нашу свадьбу. То, что вы хотите наследника не означает, что вы можете добиваться этого такими методами, простите. Но свобода воли это самая большая ценность в моей стране. И очень надеюсь, что впредь вы будете ее уважать.
— Ты действительно думаешь, что я свою собственную дочь… — спросил повелитель, и Идэлан понял, что ошибся. Видит богиня, сильно ошибся… сила повелителя ударила, забрала дыхание, зажгла синими искорками воздух вокруг и вдруг исчезла… а в глазах Деммида медленно угасал огонь, вызванный гневом. Повелитель облизнул губы, отвернулся, взял со стола нефритовую чашу и наполнил ее водой из фонтана. Отпил пару глотков и уже совсем спокойно сказал:
— Послушай меня, виссавиец. Повторять я не буду. Может, этого и не видно, но я люблю свою дочь. И всегда буду о ней заботиться. И отдаю ее тебе, потому что верю, что лучшего жениха, чем виссавийца, мне не найти. Верю, что ты найдешь в себе силы, чтобы, если что, не дать сделать из нее марионетку…
— Да простит меня мой повелитель, — перебил его Идэлан. — Но вы не совсем правильно оцениваете ситуацию. Тот, кто пытается убить вашего наследника, никогда не пытался убить Аланну. Думаете, потому что не знает о ее существовании? Ошибаетесь! Потому что хочет, чтобы она стала повелительницей.
— Уж не намекаешь ли ты, что моя дочь… — начал повелитель…