— Чтобы вы мне какую-нибудь гадость подкинули? — вздернула подбородок Лия.
— Если вы нам не верите, я поем с вами, — мягко улыбнулся Нар, и провел рукой над полом. Лия глазам своим не поверила: на чистом до этого ковре появился низкий столик, а на нем…
Еще теплые, манящие ароматом булочки, свежевзбитое масло и кувшин с парным молоком. А Лия ведь с самого утра ничего не ела! Смотрела настороженно, как Нар разрезал булочку, намазал ее маслом и, положив на красиво расписанное блюдце, подал Лие…
Лия лишь отвернулась. А Нар поставил блюдце на столик, намазал маслом вторую половинку булочки, налил в чашу молока и начал есть… не спуская с Лии внимательного, чуть насмешливого взгляда.
— Ничего смешного! — заупрямилась Лия.
— Простите. Вы так похожи на своего брата…
— Рэми? — сразу забыла о булочках Лия. — Ты видел Рэми? Правда? Отведешь меня к нему?
— Я отвечу, если вы немного поедите, моя архана.
Лия сжала губы, но намазанную маслом булочку взяла. На вкус она была восхитительна! И сама не заметив, Лия потянулась за второй, даже взяла из рук Нара чашу с молоком, все так же не сводя с хариба внимательного взгляда. А тот будто и не замечал ничего. Лишь намазывал маслом очередную половинку булочки и улыбался все так же спокойно, будто лучшей подруге. Какая она ему подруга-то!
Насытившись, Лия оттолкнула от себя блюдце и вновь спросила:
— Ты видел Рэми? Ты обещал рассказать, так рассказывай.
Нар лишь провел ладонью над столиком, и стол исчез, посмотрел на Лию внимательно, с легкой грустью и отчетливо, спокойно произнес:
— Я не говорил о Рэми.
— У меня нет другого брата, — сказала Лия, ощущая какое-то смутное беспокойство.
— Вы же знаете, что есть, — мягко улыбнулся Нар. — Вы тоже ведь маг, как и Рэми? Не можете не быть, ведь ваша мать…
— Да что ты… — ошеломленно прошептала Лия, сжимая кулаки. — Моя мама…
— Что? — перебил ее Нар. — Лечит травами? И у нее замечательно получается! Совсем без магии, а вот у других травниц так легко почему-то не выходит, да. А у вашего брата такой дар, который и среди высших магов редко случается, наверное, тоже совсем случайно. И вашу мать Арман совсем случайно узнал, хотя ни разу в жизни не видел… все это случайности?
— Арман тут причем?
— Мать моего архана умерла, — спокойно объяснил Нар, — когда ему было три года. И его отец, Алан, женился еще раз. Когда его молодая жена была беременна вторым ребенком, Алан ушел за грань. И через пару лет туда же ушла и его жена, вместе с двумя маленькими детьми. Эррэмиэлем и Лилианой. Мой архан очень болезненно пережил их смерть… смирился. И вдруг… Сколько вам лет, моя архана, четырнадцать, не так ли? А вашему брату… семнадцать? И себя не помнит до шести лет, правда? Пойдемте, я вам покажу почему.
Он встал и подал Лие руку, и она задумчиво приняла его помощь, поднимаясь. Лия уже не боялась, чувствовала, что Нар искренен, просто не осмеливалась поверить в услышанное. Да и как тут поверить? Что Арман ее…
А Нар все так же не отпускал ее руку, вел через небольшую дверь в стене, которую Лия, наверное, сама бы и не приметила, а там… просторный кабинет, Лия подобный видела в замке, возле которого она выросла. Только этот был более роскошным, огромным. И казался таким пустым. Белые тона, статуи барса у огромных, тяжелых дверей, золотая инкрустация, какой-то странный герб с горными вершинами над дверью и громадный письменный стол, на котором аккуратными стопками лежали бумаги.
А еще книги! Столько хороших, интересных книг! Лия сглотнула и с трудом сдержала страстное желание взять хотя бы одну в руки, почувствовать пальцами тисненную кожу обложки, вдохнуть аромат пожелтевших от времени страниц… она так любила читать. Дозорные украдкой таскали ей из замковой библиотеки книжки, и она зависала ночами в чужих мирах, чтобы потом отдать драгоценный томик обратно, ведь если бы архан узнал…
Рожанам читать не положено. Чудо еще, что она и Рэми вообще читать умели… опять же дозорные научили. Точно ли чудо?
Лия вдруг вспомнила, как относился к Рэми их бывший старшой, Жерл, как к родному сыну. Помогал, поддерживал, следил за его образованием. Будто арханенка растил. В замке шептались, что зря это. Что Рэми слишком заносчивым может стать, вообразить о себе невесть что, но брат будто и не замечал ничего. Он всегда делал лишь то, что считал правильным. Где теперь Рэми? И будет ли Лие сейчас до книг?
— Вы можете читать любые книги в библиотеке Армана, — уловил ее желание Нар. И щеки сразу же залило жаром: стало стыдно за свои глупые сейчас желания. — А сейчас посмотрите, пожалуйста, на это!
Лия послушно посмотрела туда, куда указал Нар, и вздрогнула. Как она раньше не заметила-то? Почти всю стену за письменным столом занимала огромная картина. А на картине сидела в высоком кресле стройная женщина, стекали по ее коленям белоснежные юбки, поблескивали на тонких запястьях синие татуировки арханы, а рядом стоял, улыбался кому-то мальчик лет пяти, в котором Лия с удивлением узнала…
— Рэми?
— Эррэмиэль, брат моего архана, — поправил ее Нар. — Не знаю, как это стало. Не знаю, что это значит. Но посмотрите на его мать, моя архана. Внимательно посмотрите.
Лия шагнула к картине, узнавая и не осмеливаясь поверить в увиденное. Мама, точно мама же! Только моложе, нежнее, без следов седины в черных волосах. И взгляд ее тут совсем другой… такой спокойный, властный. Взгляд истинной арханы… Если она архана, то и Лия… смешно же. Служанка Лия с натруженными руками и в простом сером платье…
Но Рэми… Рэми тут же совсем другой… Лия как зачарованная подошла к картине, дотронулась до нарисованной ладони брата. Какой же взгляд… глаза, в которых билась мотыльком сила, улыбка, открытая искренняя… почему он сейчас так никогда не улыбается, не смотрит так открыто, не раскрывает душу миру, как тут, на картине?
Кто посмел так его ранить!
Лия опустила руку, уставилась в ковер под своими грубыми башмаками и вдруг поняла, что никогда по-настоящему не знала ни своего брата, ни матери. И что теперь, наверное, все изменится. И такой знакомый мир вновь придется перестраивать. И лучше начать прямо сейчас, потом может быть поздно… Начать. Сейчас. Что-то делать. Что, боги, что?
— Теперь вы понимаете, почему Арман не смог объясниться, — продолжал говорить за спиной Нар. — Он спешил на помощь вашему брату.
«Вашему»… не Лии, а еще и Армана. Лия в бессилии опустилась на стул, сложила на коленях руки, сжала в пальцах грубую ткань платья и всхлипнула едва слышно. Она верила. Потому что знала. Откуда-то знала с того самого мига, когда увидела Армана на площади. Просто боялась поверить в свое знание. И вспомнила вдруг свои неясные сны… в которых она неслась по заросшему ромашками полю к светловолосому мальчишке, как впрыгивала ему на руки, и мальчишка смеялся счастливо, кружился по поляне, а солнце било в глаза радостными лучиками.
Боги, они же были тогда такими счастливыми…
Так почему же теперь все так? Почему Рэми стал настороженным и скрытным, почему во взгляде Армана появился лед, а Лия все не могла поверить, что ее братья могли быть и другими… теплыми… родными. Но, боги, это потом.
— Рэми в замке? — тихо спросила Лия, чувствуя, как поднимается внутри волной уверенность.
— Да.
— Арман помог ему?
— Думаю, да. Архану Эррэмиэлю, несомненно, лучше. Но меня к нему не пускают. Вас, боюсь, тоже не пустят. А мой архан… я не знаю, что случилось: его нашли без сознания в коридорах замка. Виссавийцы сказали, что против этого яда они не помогут, но сам по себе яд не опасен. Арман просто проспит пару дней и проснется сам.
— Я хочу увидеть мать.
— Ваша мать умная женщина, но, боюсь, она запуталась, и архан запретил вам пока видеться.
— Тогда я хочу увидеть брата, хотя бы это ты мне позволишь! — взвилась Лия.