— Поспеши.
— И сам знаю! — раздраженно ответил старшой.
Он выпил еще чашу зелья, но помогло мало. Приказал замку доставить его как можно ближе к тронной зале, и вышел в коридоре… наткнувшись на Мира и его сволочных телохранителей.
Спорить не хотелось. Объяснять тоже. Но пришлось: Армана никогда и никто не учил обузданию высшего мага, не было надобности. Высших выявляли и забирали из родов еще детьми, Эрр… Эрр во всем оказался исключением.
Но не существовало ни одного заклинания, которого бы не знал Лерин. И не было бы почти ничего, что бы гордый телохранитель не сделал для своего повелителя.
— Останешься с Миром, — сказал Лерин Тисмену. — И позови, наконец, Кадма. Он сейчас нам нужен.
И втолкнул Армана прямо в дверь…
За миг до того, как Арман впечатался в створку, они оказались в тронной зале. И сразу же волной обрушился хаос. Била в стены буря, стонали колонны, сверкали в полумраке синие молнии, и шум оглушал, давил в уши. Он очнуться не успел, как Лерин закрыл их обоих щитом и показал куда-то влево, на колонну, возле которой с огромным трудом Арман разглядел в бешенных вихрях бури две фигуры.
«Смотри моими глазами! Слушай моими ушами!» — приказал Лерин, и все вокруг будто приутихло вмиг. Буря пробивалась как через вату, фигуры в тумане вспыхнули ярким сиянием: белым и синим. И встрепенулась внутри тревога: это точно не Эрр, это Аши, завладевший его телом. Эрр никогда бы не ярился так сильно, не сжимал бы пальцы на чужой шее и не смотрел так, будто был готов… убить.
«Полюбовались и хватит! — остудил его холодом Лерин. — Сейчас проверим, в самом ли деле он тебе брат».
«Ты не видишь цвет его силы?»
«К сожалению, вижу, — ответил Лерин. — Хлопоты вижу, огромные. Повторяй, Арман. Как можно точнее, времени у нас почти не осталось».
Слова заклинания лились в голову властной волной. И Арман начал повторять. Каждый слетевший с губ звук впечатывался в душу окровавленными рунами, сплетались нити родов в каменный узел, натягивали связывающие Армана и Эрра связи. Сам того не заметив, Арман шагнул к брату, и Лерин пошел вслед за ним, окутывая обоих щитами. И била в щиты, ревела магическая буря, стонали, не пропускали гнев магов стены, опасно пошатывались колонны, искрились вокруг, пронзали все маленькие молнии… и оглядывались на них с удивлением телохранители.
Арман ничего не видел, он просто шел. Оплетал брата сетью заклинаний, восстанавливал данные ему по праву первородства узы, и уже не чувствовал ни сочувствия, ни жалости. Только бы не запутаться в заклинании, взять чужую волю под жесткий контроль, не дать возможности вывернуться. Горели на запястьях татуировки, обжигали болью, расправляла плечи родовая магия, давая в руки опасную власть. Неограниченную власть… повелевать.
— Отпусти!
Хлесткий приказ, тяжелая, густая тишина. Удивленные взгляды телохранителей и еще большее удивление в смеси с ужасом: в теперь родных до боли глазах брата. Эрр… глупый Эрр… неужели опять сломался? Опять выпустил свое отчаяние… но, милостивые боги, потом, а теперь:
— Отпусти его, Аши!
— Да как ты смеешь! — прошипел Аши. — Думаешь, что надо мной властен? Только потому что я тебя щадил?
Но повелителя отпустил. Полуоглушенный Деммид бессильно сполз по колонне, и Арман с облегчением отметил: дышит. Но брата из-под своего контроля не выпустил: рано. Стоит только дать слабину… и неизвестно, что выкинет Аши.
— Над тобой — нет, — холодно ответил Арман. — Там телом брата — да. Подойди ко мне. Сам, пока я не заставил. Щиты оставь.
— Арман! — выкрикнул Дар.
— Я не хочу, чтобы его убили, — пояснил Арман, не отпуская взгляда с разгневанного Аши. — Я прошу прощения за беспокойство, которое он вам причинил: мой брат молод и пока не совсем умеет справляться со своим даром. И даю слово, что больше этого не повторится.
— Брат? — тихо повторил Вирес, слегка нахмурившись… — Но… боги!
Поверили. Арман по их глазам видел, что в один миг поверили. И теперь за жизнь брата можно не беспокоиться… зато за жизнь других..
— Аши, так ты выполнишь приказ или мне придется тебя заставить?
— А сможешь ли? — усмехнулся Аши, отвернувшись от повелителя и переключив все свое внимание на Армана. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты мог бы освободить брата от второй души, а вместо этого…
Арман лишь холодно улыбнулся и ответил:
— Не пререкайся со мной. Хочешь поговорить — подойти. Еще одно слово…
— Ты…
Арман поднял руку и крепко сжал пальцы. Он знал, что Аши теперь пронзила боль, очень хорошо знал. Видел эту боль в его глазах, в сжатых челюстях, слышал в едва слышном стоне, сорвавшемся с губ брата. И сам сгорал в этой боли, но продолжал шептать тихо подсказываемые Лерином заклинания, продолжал приказывать, на этот раз не Аши, телу брата: