От этих видений не было покоя ни днем, ни ночью. Идэлан не мог работать, не хотел есть, и все чаще к нему заглядывали, будто случайно, целители душ.
Он не хотел помощи. Он заслужил не только это, гораздо большее. Он был виноват. И ничто, никогда не могло искупить этой вины.
— Почему не даешь умереть? — раз за разом спрашивал он богиню. — Почему не даешь рассказать вождю… чтобы он меня убил…
Или изгнал. Но чтобы наконец заплатить. Хотя бы частично. А не молчать, не тонуть в собственной вине. Не задыхаться от осознания, что натворил.
Одиннадцать лет. Боги, это продолжается одиннадцать лет!
— Ты так ничего и не понял, — Идэлан вздрогнул и вдруг забыл дышать: только бы не спугнуть этот проникающий в душу, едва слышный голос, услышать, наконец-то, ответ. — Если так хочешь заплатить, то успокойся, скоро заплатишь, сполна.
— Как скажешь, моя богиня, — выдохнул Идэлан, впервые за много лет почувствовав облегчение.
Погода обещала пригожий денек. Пробивался сквозь занавеси желтоватый свет, танцевали между стеллажами с книгами пылинки, манили, так и звались в руки толстые томики.
Майк мог бы приказать принести любую из них в свой кабинет, но сегодня не хотелось. Сегодня хотелось вот так, как в детстве, побродить в лабиринте стеллажей, полюбоваться на ровные ряды шкафов, до самого потолка заставленных книгами, скользнуть кончиками пальцев по корешкам, предвкушая, мучаясь столь огромным выбором. Какой томик взять? Новый или совсем истрепанный чужим интересом, чужими пальцами, с оставленными заметками на полях. Какая уж разница, главное, найти нужную книгу, пролистать страницы, вдыхая неповторимый запах старой бумаги.
Написанные вручную. Временами защищенные магией. На старинных, уже забытых языках. Или же совсем новую, с еще, казалось, не засохшими чернилами.
История давно ушедших людей, облаченная в вязь тщательно подобранных слов, их воспоминания, собранные знания, все, что частенько было интереснее мира за стенами библиотеки. И, тем более, интереснее людей.
Только странно, что дозорные так долго не зовут и не ищут.
— Вот уж не думал, что найду тебя здесь…
Томик выпал из ставших непослушными пальцев, и, уже почти не понимая, что делает, Майк задохнулся от чужой силы, встал на колени, сложил на груди руки и опустил голову, истекая страхом на начищенный паркет библиотеки. И сразу же солнечный день поблек, показалось, что стеллажи укутали едва уловимые глазу сумерки, а все вокруг замерло в преддверии следующих слов телохранителя.
У Алдекадма, несомненно, был повод быть недовольным, но и Майк не собирался ни о чем жалеть. Он служит Арману. И не намерен его предавать.
— Поговорим, дознаватель, — тихо сказал Алдекадм. — Поговорим о том отчете, что ты недавно принес. О происхождении Рэми, о котором ты, как бы, ничего не знал. Ты осмелился соврать? Забавный малыш.
Как много яда в этих словах. И скрытой угрозы. Но Майк лишь сжал ладонь в кулак, подбирая слова, и тихо, с почтением сказал:
— Вы же понимаете, не мне идти против целителя судеб.
Дышать вдруг стало легче: телохранитель явно притушил свою силу. Значит, не так уж и гневался. И смутная надежда на прощение все же оставалась.
— Встань, — приказал Алдекадм, и Майк повиновался, только взгляда поднять так и не осмелился. А телохранитель изволил нагнуться, поднял уроненный томик, бросил короткий взгляд на обложку и тихо сказал:
— Так ты обходишься с бесценными книгами?
— Простите, мой архан.
— Думаешь, я поверю в твое «простите»? — почти мягко ответил Алдекадм, вернув книгу на полку. — Как и в твой страх перед Аши? Ты ведь не полагаешь, что настолько я глуп, правда?
И в тот же миг что-то ударило в грудь, отбросило к окну, и Майк на миг зажмурился, ожидая тонкого звона стекла и боли. Боли не было. Было все же ошеломительное ощущение полета, внезапный холод и стремительный поток чужой силы. И открыв глаза, Майк понял, что летит спиной вперед высоко над городом, и телохранитель движется с ним вровень, смотрит насмешливо, завораживает полыхающим в зрачках огнем магии.
Высоко. Голова кружится. А город внизу раскидывается лабиринтами, скрывается за сетью деревьев, блестит покрытыми инеем крышами. Такой маленький отсюда… Суетливые точки людей, крик пролетевшей рядом птицы и осознание собственной беспомощности… ведь стоит телохранителю только остановить поток силы...