— Чтобы мы разобрались, кто убил спрятанного ими мага? — усмехнулся Майк, пожав плечами. — Хорошо, разберемся, это становится даже интересно. Веди, а то холодно…
Дозорный явно вздохнул с облегчением и повел к дому неподалеку. Майк мазанул удивленным взглядом по покосившемуся забору, по снегу в черных пятнах пожухшей травы, на котором не было никаких следов, по давно заросшей тропинке к крыльцу, но за дозорным пошел. С некоторой неуверенностью ступил на прогнившее крыльцо и удивленно вздохнул: дом преобразился в одно мгновение. Выпрямились стены, обрадовали взгляд свежей, ярко-белой краской. Припорошенная инеем, краснела свежеположенная черепица, легко, без единого скрипа, открылась недавно поставленная дверь, и в лицо пахнуло теплом и ароматом свежей выпечки.
— Красивое гнездышко, — прошептал за спиной кто-то из дозорных, и Майк был склонен с ним согласиться. Горьковато пахли развешенные над печкой пучки полыни, манил на столе свежестью букет из сосновых веток, белела затейливо вышитая скатерть, пахли летом и теплом застывшие в вазе яблоки.
Один из дозорных подхватил яблоко, подкинул его на ладони, но, поймав не сильно-то добрый взгляд Джейка, положил обратно в вазу, а Майк, повинуясь дурному предчувствию, пошел к печке. Отодвинул с любовью вышитую цветами занавеску, глянул на кровать и на миг отвернулся, подавив позыв к рвоте: к виду трупов за полгода работы у Армана привыкнуть так и не удалось.
Вмиг взял себя в руки, подошел к кровати, бросил взгляд на раскинувшегося в спекшейся крови мужчину. Не старый, лет так сорока, умер, наверное, вчера, позавчера от силы, но помучился знатно: кровавый пот, застывшие следы боли на лице, скрюченные пальцы. Майк снял перчатки и подал кому-то, кто стоял за спиной. Как через туман отметил, как кто-то забрал перчатки, а сам выдернул из ножен клинок, провел тонким лезвием по простой, льняной рубахе, незнакомца, обнажил грудь в проявившихся уже ртутных пятнах, провел кончиком кинжала по осколкам костей и мышц... дивно все это... будто что-то с силой рвалось из груди умирающего…
Судя по кровавым простыням из умирающего, не мертвого. Легкий вздох… прикосновение пальцев, пронзившая на миг чужая боль…
Упасть Майку не дали, придержали, дали отпить немного вина и вновь почти ласково толкнули к трупу. А Майк скользил взглядом по уютному уголку за печкой, взглядом вбирая каждую мелочь… магия струилась по коже, скользила к пальцам, собирала каждую щелочку в тканях в тугой сгусток. Позднее, уже в своих покоях, Майк просмотрит все еще раз. Шаг за шагом, делая выводы. Позднее…
Готовый сгусток тоже ушел к одному из дозорных, Майк же провел пальцами по груди умершего, на этот раз не впуская в себя его боль. Потом по основанию шеи, по подбородку, скривился, и сглотнул, пробудив на застывших запястьях магию уже мертвых татуировок.
— Брелин, сорок шесть лет. Родился в Арленаре, глава увядающего рода. Инициацию не проходил… в татуировках больше ничего не прочитать, детей нет, в роду, помимо его всего шесть человек, которые не живут в столице. Судя по всему, сильный маг, работающий на темный цех, потому его тут и прятали. Кроме него тут жила какая-то женщина, скорее всего, та самая, чей труп вы найдете в подвале. Ею я займусь позднее, но там и заниматься нечем — перерезано горло, чтобы не мешала. С Брелином сложнее — умер двое суток назад. От чего — пока не знаю… что-то вошло в него четыре дня назад, вот тут, — Майк показал Джейку на небольшое отверстие в коже на запястье… небольшая ранка, как от укуса крупной собаки, даже не воспалилась же… а хлопот сколько. — Мучился день, сильно мучился. Это что-то шло по его телу до самого мозга, выжрало мозг, размножилось и вышло…
— Сколько вышло? — выдохнул за спиной Джейк.
— Пять.
— Оно тут?
— Вряд ли. Я почувствовал бы. Все время, пока наш маг умирал, кто-то был в этом доме, — Майк провел пальцами по стенам печки: еще теплая. Нагнулся и подобрал с пола огрызок яблока, завернул его в тряпицу и пожал дозорному: этим пусть маги занимаются. А Майк прошел по комнате, собирая неважные на первый взгляд мелочи: оставленный на кресле плед, раскрытую книгу, забытую на подоконнике, скучающую на столе пустую чашу, опорожненный кувшин, от которого едва заметно пахло вином.
— Наш убийца молод, — сказал Майк. — И, сказать по правде, глуп и неосторожен.
— И небрезглив, — добавил он позднее, посмотрев на труп в подвале. — Три раза до смерти и два — после. Воистину идиот. Джейк, скажи информатору, что мне необходимо поговорить с кем-то из их людей. Наедине.