Впрочем, сегодняшнюю вылазку вряд ли можно было назвать дежурством. Кадм вообще не знал, зачем он туда идет. Помочь Рэми? Было бы в чем… в безумии из которого, скорее всего, им живыми не выйти? Но стоит мальчишке отказать, и тот попрется сам…
А пустить его самого Кадм не мог. В Аши ли было дело? Или в том, что совсем незаметно Рэми стал близким… и в самом деле как братишка.
Мелкий проказник, которого все время надо вытаскивать из очередных переделок. С одной стороны — жить в последнее время стало нескучно, с другой — хлопотно.
Да, одни хлопоты от этого мальчишки.
Но с телохранителями будет хотя бы тень шанса на то, что он выживет.
Только стоявший у стены старшой дозора неожиданно тих и задумчив… и даже бледен как-то. Да и на вопросы, о чем именно его просил брат, отвечать оказывается, будто скрывает что-то.
Не к добру это… если еще Рэми чудит, это понятно и как-то вынести можно, если начнут чудить оба брата, в замке станет невыносимо.
Да и Арман всегда холоден и спокоен, а теперь… вздрагивает от каждого шороха, смотрит, подобно затравленному зверю. Что могло его так напугать?
Но думать об Армане не было времени: появился Рэми. Тяжелый белоснежный плащ скрадывал его фигуру, а низко натянутый капюшон — лицо. И Кадм обрадовался, что Рэми уже полностью готов, что они уже выходят (ждать надоело), когда Рэми сказал:
— Сначала в тронный зал.
— Зачем? — искренне удивился Кадм. — Если ты хотел побыть на приеме, надо было сказать… Только вот зачем тебе приемы перед битвой? Это утомляет больше, чем любая драка.
Ответ удивил. И голос Рэми, холодный, бездушный, удивил еще более:
— Мне надо увидеть носителя Нэскэ.
— Повелителя, Рэми, — одернул его Лерин.
И осекся неожиданно, получив в ответ острый, слегка насмешливый взгляд.
Впрочем, Рэми имел право на дерзость. Наследный принц сильной и влиятельной Виссавии, носитель самого сильного из двенадцати, он мог быть непокорным. И мог даже сделать то, на что отваживались не так и многие: обратиться к повелителю, прося о срочной аудиенции.
Молодец, а еще недавно, стоило ему увидеть Деммида, как начинал дрожать подобно осиновому листу.
Разрешение войти пришло быстро, глаза Рэми на миг вспыхнули синим, и он смело шагнул вперед, и Кадм не собирался от него отставать, как и молчавший до сих Арман.
Привычно раздались вокруг стены, возвысился над ними потолок, по которому по чистому, прекрасному небу плыли мягкие тучи. Солнца… сколько же солнца, льющегося в высокие окна. И опять этот красноватый, зловещий свет, в котором едва заметно клубился синий туман силы повелителя.
Возвышение с высокими ступеньками было устлано синим ковром. На нем два трона - а этот раз повелитель решил обойтись без тронного змея - для Деммида и его сына, оба в глубокого синего цвета одеждах, похожи на статуи, с тщательно разрисованными рунами лицами. А за тронами — трое телохранителей.
Этот Рэми прервал что-то очень важное. И скучное. Впрочем, с Рэми все перестает быть скучным.
И даже удивительно… Вирес должен был пойти с ними, а стоит невозмутимо за своим повелителем. Кланяется едва заметно Кадму, Арману, переводит внимательный, спокойный взгляд на ученика. Хоть этот спокоен, Кадму вот спокойствие сегодня давалось с удивительным трудом.
— Полог! — приказал Деммид, и кто-то из телохранителей, наверное, Ниша, закрыла их от чужих взглядов.
Вовремя: упал на землю плащ, и Кадм тихонько присвистнул: он ошибся и Рэми сегодня выбрал хоть и белоснежный, но явно не кассийский наряд. Тонкая, незнакомой ткани туника до пят, широкий, шитый виссавийскими рунами пояс, волосы, оплетенные серебристыми нитями и тот же замысловатый узор нитей на руках… даже лицо закрыто, как и положено виссавийцу. Только предательским синим горят татуировки на запястьях, и все сильнее вспыхивает на лбу руна избранника одного из двенадцати.
Забавное сочетание виссавийца и кассийца, хорошо, что виссавийские послы этого не видят. Этим так просто память потом не подчистишь.