— Молчи… — прохрипел Арман. — Ради богов, молчи! Ты даже понятия не имеешь, о чем он меня попросил.
— Ну так расскажи! Нам всем интересно!
О да, было интересно. Ведь слушали все: и Лерин, и Тисмен, и Вирес. И, наверное, Кадм бы дозорного разговорил, да вот беда… рассказать Арман не успел. Насторожился вдруг, побледнел еще сильнее, почти до цвета своего плаща, едва слышно выдавил:
— Зовет, — и обернулся к Виресу.
Вот и ладушки. Больше не надо будет ждать, а ждать Кадм не любил больше всего. Там, за переходом, ждет хорошая драка. Всерьез. И можно действовать, а не стоять тут и убиваться догадками.
Телохранитель повелителя молча кивнул, показал на готовый переход и… пустил Армана первым. Кадм ждать не стал, да и чего там ждать, метнулся за Арманом и замер на миг: дивное место выбрал Алкадий для встречи. Лесное озеро спало подо льдом и ровным слоем снега, вокруг столпились ели, за которыми спряталось солнце. Сгущались серые сумерки.
Аланна лежала на снегу, бледная, но живая, Рэми стоял рядом на коленях, а Алкадий был тут же, в шагах десяти от сладкой парочки.
— Ай, как некрасиво, — сказал он, увидел телохранителей. — Я же просил прийти одному, а ты на меня всю стаю натравил. Думаешь, я к этому не готов? Думаешь, и на этот раз вам удастся? Ошибаешься! Сейчас моя лоза сильна и сегодня ее ужин будет знатным!
— Придется поделиться, — усмехнулся Лерин и сделал то, что хотел Рэми — завершил заклинание. Полыхнуло по озеру синим, улетел в ели зов, и прямо в снег упали девять человек.
Кто-то в ночной сорочке, кто-то полуголый, кто-то одетый для выхода на какой-то бал. Такие разные и столь незаметные в толпе… десять убийц. Был тут и бывший учитель Рэми, сгорбленный и скрюченный, поднялся со снега, ощерил зубы, увидев своего ученика и прошипел:
— Вот же дурак.
Пожалуй, Кадм с ним бы согласился. Но он был занят, он смотрел на Армана, идущего к брату.
— Ну и зачем? — тихо поинтересовался Алкадий. — Но если хотите повеселиться, мы повеселимся.
И Аланна, уютно лежащая в объятиях Рэми, открыла глаза… посмотрела ошеломленно на Рэми, хотела встать, но мальчишка, правильно, не позволил. Арман на миг замер, но тут же продолжил идти к брату, на ходу обнажая ларийский клинок. Зачем?
Мелькнуло в полумраке лезвие, и раньше, чем Кадм осмелился поверить в свою догадку, Рэми сбросил на снег плащ, и Алкадий взвыл, увидев мальчишку в наряде виссавийца. Потерял разум в один миг, будто лицезрел перед собой призрака. Крикнул кто-то на виссавийском и полыхнуло вокруг силой. Глупо, бессмысленно. Хорошо его Рэми задел, одним видом.
— Щит! — крикнул Арман. — Щит держите!
Первым успел Лерин. Зашуршал над ними щит, встал рядом с Рэми, раскинул руки Тисмен, поднимая вокруг ворох снежной пыли, и волна осела на снегу красивой синей крошкой, а Алкадий в бешенстве сжал кулаки: нет, солнышко, временно ты никого не получишь.
— Это бесполезно! — крикнул Алкадий. — Мы вас не выпустим. И ваш щит, все это… бесполезно. Этой ночью вы все сдохните на этом озере!
Может и сдохнут, чего уж там… но пару носителей с собой прихватить постараются.
Однако на носителей Кадм не смотрел. Он смотрел на Рэми. На то, как мальчишка ласково глянул на Аланну, на то, как пытался ее вновь усыпить, но что-то не удалось, пошло не так… и Рэми вздохнул… прохрипел:
— Прости.
И в тот же миг Арман дошел…
— Нет… — выдавил Кадм, в первый раз в жизни не в силах пошевелиться от страха. — Нет…
Но, видимо, да! Хоть и невозможно, немыслимо! Не так! Арман улыбнулся едва заметно, замахнулся и всадил кинжал в сердце Рэми. Одним ударом. По самую рукоять. Закричала, истошно, безумно, Аланна. Взвыл вокруг лес, оплакивая заклинателя, выбежали, бросились на поставленный щит звери, а Кадм все еще не осмелился поверить…
Нет, не может быть… не Арман. Не может же быть…
Арман подхватил тело брата и почти грубо толкнул к Виресу плачущую Аланну. Неожиданно серьезный, еще более бледный, чем обычно, он обнял Рэми за плечи и упал на колени, а взгляд его, опустошенный, отчаянный, воистину был страшен.
— Ты… — выдохнул Кадм. — Ты, подонок…
Но Арман не замечал уже ничего. И никого. Он удобно устроил Рэми у себя на коленях, и белый плащ его сразу окрасился красным. Посмотрел нежно, потерянно и крепко сжал ладонь брата. Загорелись на руках обоих, запылали в сумерках нити татуировок. Только толку… даже глава рода не продержит долго умершего у грани.
А Рэми умер.
Выли, метались среди елок волки, небо чертили вороны, бились о щит упрямые совы. Недавно спящий лес будто сошел с ума от горя, и такой же хаос неверия, потери, бушевал и внутри. Смеялся безумно Алкадий, смотрели как-то странно, безнадежно, наверное, другие носители. И Кадм услышал то, чего не ожидал услышать.