Лиин не тревожил его полным церемонным нарядом, понимал. Простая светлая туника и штаны того же цвета, широкий пояс. Гладко зачесанные волосы, скрепленные простым обручем. Рэми не возражал. Он устал и совсем не хотел ни с кем разговаривать, но Мир ждал. И, что важнее, ждал тот неведомый гость.
В гостиной было как-то тихо. И темно. Даже гобелены на стенах казались какими-то мрачными, наверное, все сегодня было мрачным. Мир сидел в кресле лицом к Рэми и катал по столу красное яблоко, напротив не стоял… узнав виссавийца, Рэми развернулся и хотел уйти, но Кадм не позволил. Отодвинул от стены стул, толкнул на него Рэми, и сказал:
— Хранитель вести, вам будет лучше, если вы обернетесь. И скажете, наконец-то, племяннику вашего вождя правду.
Идэлан вздрогнул, будто его ударили. Обернулся, мучительно медленно, посмотрел на Рэми и рухнул на колени, стягивая с себя вуаль…
— Нериан ты… ты…
— Жив, — закончил за него Кадм. — Но не хочет возвращаться в Виссавию, в том числе потому что думает, что это дядя его чуть было не убил. Все так думают. А что скажете вы, хранитель?
— Но…
Слова, слова, слова! Все это сейчас так неважно! И Идэлан не важен, и его слова, ничего не важно! И Рэми в раздражении вновь хотел встать, выйти, но Кадм вновь не разрешил:
— Да, Идэлан. Расскажи своему наследнику, чем именно тебя шантажировал Эдлай. Что ты натворил… и зачем. Расскажи так же, как рассказал мне. Только не смей рыдать, как ребенок, жалости ты тут не получишь.
— Он убил мою сестру, — выдохнул Идэлан, — сожрал ее силу, а… вождь, вождь его всего лишь изгнал!
— Кто он, говори яснее, — усмехнулся Кадм и вновь не дал Рэми встать.
— Алкадий!
А Кадм продолжил допрос:
— Значит, первый раз Алкадий убил еще в Виссавии.
— Да.
— Твою сестру.
— Да.
— И вождь его изгнал. Не убил.
— Да.
— А потом ты узнал, где он, и спалил то поместье дотла…
— Да, — выдохнул Идэлан.
Рэми похолодел, руки его затряслись, перед глазами поплыло. Это... не... неправда! Боги... скажите, что это неправда! И Кадм вновь опустил ему ладонь на плечо, на этот раз поддерживая, и продолжил допрос:
— И только позднее понял, что в поместье был племянник твоего вождя?
— Да, — почти плакал Идэлан. — Я хотел, хотел признаться… хранительницы Виссавии не позволили!
Опять Виссавия! Виссавия позволила Рэми думать, что это Элизар! Но... но..
— Потому что Виссавия хотела спрятать Рэми, скажешь зачем?
Идэлан лишь опустил голову, прошептав:
— Вождь приказал… никому…
— Скажи зачем…
— Не дави на него! — вмешался Рэми. — За неподчинения приказу вождя они умирают…
— Какая милая и добрая Виссавия, — засмеялся Кадм. — Даже надавить на ее виссавийцев нельзя, а то они умрут! Тогда можешь скажешь, почему Виссавия не дала Рэми убить Алкадия? Почему твой вождь его не убил?
— Я не знаю, — выдохнул Идэлан. — Видит богиня, не знаю… тебе бы соврал, ему…
— Пусть уйдет, — прошептал Рэми. — Пусть уходит… у меня нет сил этого слушать… не хочу больше ничего слышать о Виссавии!
Как же они все надоели! И они, и их Виссавия! Не видят, что Рэми устал… просто устал?
Кадм покосился на Рэми, слегка вздохнул, и, отчеканив:
— Как скажешь, — он схватил Идэлана за ворот, заставил встать и толкнул к своему харибу, приказав:
— Подчисти ему память.
— Нет, — покачал головой Рэми. — Он сохранит свою тайну, как сохранял раньше, не так ли, Идэлан?
— Да, наследник, — вновь упал перед ним на колени виссавиец. — Все, что только скажешь, Нериан.
— Разорви помолвку, Аланна теперь моя. И пока я не хочу тебя видеть. Противно. Не потому, что ты пытался меня убить, а потому что ты убивался по мне, а даже не вспомнил, что в поместье были еще люди. Они для тебя ничего не значат. Никто для вас ничего не значит, кроме вашей драгоценной Виссавии. Потому что ни ты, ни кто-то из виссавийцев даже не попробовали помочь моему брату, когда тот нуждался в вашей помощи. Потому что меня тошнит от вашего высокомерия, от избирательности вашей помощи. Мне стыдно перед теми, кто этой помощи не дождались. Потому что мой дом тут, а не там, а мое место рядом с братом и с Миранисом, а не с вами. Это они были рядом и со мной, и с моей семьей, когда мы в этом нуждались.
— Но ты нам не дал даже шанса, — выдохнул Идэлан.
— А вы мне его дали? — выкрикнул Рэми. — Когда мой дядя меня избивал? Мне было шесть лет, ради Виссавии! А вам, вам было все равно!