Рэми кивнул, не совсем понимая, чего Арман хочет? Почему мнет в пальцах шарик хлеба, и прикусывает губу, будто подбирает слова. Архан подбирает слова в разговоре с рожанином? Уже одно то было необычным. Но невозмутимый Арман начал проявлять человеческие эмоции… это хорошо. Не совсем понятно, а все же хорошо...
— Выпей! — сказал Арман, протягивая Рэми чашу. И когда только успел наполнить? — Выпей! Не отравлено!
Рэми взял в руки чашу, отхлебнув немного. Сразу же обожгло горло, стало тепло в груди, и Рэми, сам того не заметив, сделал еще один глоток.
— Хорошее вино, не так ли? — усмехнулся Арман, задумчиво наблюдая за Рэми и потирая подбородок большим пальцем правой руки. — Я заказал его в Ларии, на моей родине. Оттуда же и ткань твоей одежды.
— Страна оборотней, — прошипел Рэми, надеясь, что Арман наконец-то разозлится и выскажет, зачем они тут.
Куда там! Темные в полумраке глаза дозорного мелькнули насмешливой сталью, тонкие губы сложились в какую-то странную, больно похожую на издевательскую, улыбку, и Арман резко двинул рукой, заставляя шторы задвинуться. Еще одно движение, и на столе зажглась лампада, разлила вокруг белоснежный свет, и оттого кабинет стал казаться больно маленьким, как душная клетка, в которой перестало хватать воздуха. Да что тут происходит?
— Страна оборотней, Эрр... — подтвердил Арман, бросив хлебный шарик на тарелку, принимаясь за новый и поправляясь, — Рэми. С некоторых пор отношения между Ларией и Кассией стали натянутыми, и люди забыли... что когда-то было иначе. Забыли, кто на самом деле живет в стране кланов. Но ты откуда-то знаешь...
— Может, не все забыли? — Рэми и сам не знал, почему язвил.
Просто не мог спокойно сидеть рядом с Арманом, и вино, оказавшееся гораздо крепче обычного, ударило в голову, заставив замолчать рассудок. Да и когда Арман был рядом, рассудок всегда почему-то молчал. Будто что-то было не так… и Рэми сам не понимал — что. Раньше было не так, а теперь? А теперь Арман вдруг стал другим, и Рэми не знал почему. Это незнание убивало. Ведь Рэми чувствовал людей с детства… всех, кроме Армана, выпрямившегося по другую сторону стола.
— Когда мне было три года, мать погибла во время мора, — невозмутимо продолжал Арман, отпивая вина из чаши. Ну вот почему он не пьянеет, как Рэми? Даже нечестно. — Моего отца и меня спасла Виссавия... Вижу, что ты хмуришься, ты не любишь Виссавию? Откуда в твоей голове столько мусора?
— Еще скажите, что вам не все равно! — резко ответил Рэми. — Не лезьте мне в душу!
А Арман лишь улыбнулся, горько так улыбнулся, и спокойно ответил:
— Позднее мы поговорим и об этом. Когда мне стукнуло четыре, Кассия и Лария, что столько лет казались врагами, вдруг сблизились. И ларийская принцесса вышла замуж за младшего принца Кассии. Тогда это казалось удачным политическим ходом — у повелителя Кассии было трое сыновей. Кто же знал, что самый младший станет повелителем? А его сын, рожденный от ларийки — наследным принцем?
— И оборотнем... — прохрипел Рэми.
— И оборотнем, — холодно подтвердил Арман. — О твоем отношении к оборотням мы тоже поговорим, позднее. Вместе со свитой молодой принцессы приехал в Кассию и мой отец — телохранитель Львины, матери Мираниса.
— Не понимаю, — устало сказал Рэми. — Зачем вы это мне рассказываете?
— Терпения, Эрр... Рэми, еще немного, и ты все поймешь. Вскоре мой отец встретил Астрид... женился на ней. У них родился сын. Но далеко не все встретили ларийцев радужно. Один из придворных напал на отца... ранил его. За кассийца вступился глава рода, за моего отца — повелитель Кассии. Состоялась жестокая дуэль... отец выиграл и по старым законам Кассии стал главой северного рода.
— Дал вам титул.
— Что плохого в титуле? — усмехнулся Арман.
— Наверняка вашим людям это не понравилось, я б не хотел иметь оборотня главой рода.
— Не слишком разумный взгляд на вещи, — холодно ответил Арман, и Рэми вновь понял, что задел старшого. И опять от этого «задел» стало неприятно. — Для оборотня... — Рэми вздрогнул, но Арман не пояснял, продолжая. — А потом была короткая война с демоном. В войне погиб почти весь род повелителя, кроме Деммида... У мачехи родилась дочь. А Деммид начал изменять жене...
— Это я тоже знаю, — усмехнулся Рэми.
— Да, слишком много знаешь, — серьезно ответил Арман. — Опасно много. И этим мне тоже придется заняться — ты порывист и легко выдаешь чужие тайны, — Рэми вновь прикусил губу, почувствовав привкус обиды.