Глупостью было сюда приходить. Огромной глупостью.
— Если бы знал что, не звал бы дозорных, — ответил, наконец, глава. — Сам бы разобрался. И ты тоже ничего не нашел, не так ли?
— Не нашел. Но я знаю, что в наших книгах записано не все. И что на черном рынке можно купить множество того… о чем мы не всегда и догадываемся.
— Можно, кто же спорит, — усмехнулся глава. — Но это не было куплено на нашем рынке. Не ищите виноватых среди наших, ищите виноватых среди своих врагов.
— Наши враги не стали бы убивать вашего мага…
— Еще как бы стали, и это делают, постоянно, — тихо ответил глава цеха. — Раз в две седмицы, как минимум. И это только Алкадий, а его люди… в столице лозу кормят еще двое. Найду, лично урою, всех, — Майк поверил в одно мгновение и даже пожалел этих носителей, — только и найти их сложно. У Алкадия полог, откуда, я не знаю, моим людям не пробиться, лишь Лиин с его чистотой, да всего на миг… но и это нам не помогло. Полог отводит глаза, и даже моей магии не хватает, чтобы эту защиту сломать.
— Лиин у Алкадия? — выдохнул Майк. — Ты заставишь его…
— …убить? — язвительно продолжил глава. — Целителя? И сломать хариба нашего блажного мальчика? Целителя судеб? Я еще жить хочу, братья ведь мне этого не простят. Нет, Лиин мне нужен совсем для другого, и, верь, свою роль он сыграет с удовольствием. Думай, дознаватель, для этого ты и нужен, чтобы думать. Да, Алкадий кормит моими людьми лозу, да, пьет их магию, но эта смерть была иной…
Майк вцепился в перила, процедив сквозь зубы:
— …хочет достать какого-то высшего мага.
— Какого-то? — переспросил глава, и Майку на миг показалось, что над ним посмеиваются. Пусть посмеивается, но говорит… насмешку можно и стерпеть, лишь бы получить нужную информацию. — Ему нужен Миранис. Но пока на стороне принца целитель судеб… что же ты так побледнел, дознаватель? Понял, наконец? Долго же до тебя доходило, а еще, говорят, самый умный из людей Армана. Найди ту дрянь, что убила моего человека, а я найду, кто ее сюда привез. Не ищи среди того, что можно найти в Кассии, у нас такого нет. И в Ларии, полагаю, тоже, я скорее бы поставил на Темные земли. И скажи дозорным, чтобы стерегли братишку Армана как зеницу ока. И я знаю, легко это не будет… для моих людей оберегание Рэми стало проклятием. Но теперь это, на счастье, ваша забота.
Проклятие скорее… или дар. Брат Армана явно был орудием богов, знать бы еще, чего эти боги хотят. И чего хочет сам Рэми.
— А у меня для тебя маленький подарочек, — сказал вдруг глава цеха.
«Подарок» или что-то в шелковом мешочке Майк принял и уже было решил, что разговор закончен, как глава вдруг продолжил:
— Слышал я, что ты осторожно расспрашиваешь о том дне, когда якобы погиб брат Армана?
Майк вздрогнул, но и отрицать не спешил: слушал.
— Было четверо деревенских, которые видели, как угасало в огне магии поместье. И все четверо глупо ушли за грань менее чем через луну. Мой отец, который тогда был главой, полагал сначала, что это люди повелителя постарались, но теперь я думаю иначе. Те, кто пытались убить брата Армана, несомненно, в Кассии, и, несомненно, умеют затирать следы. Будь осторожен, дознаватель. Не только я могу знать, что ты копаешься в прошлом, а Рэми, вижу, умеет наживать себе врагов. Он как стена, которая отделяет нас от смерти, будьте добры не позволить этой стене рухнуть. А если вам нужна будет помощь, Арман знает, как меня позвать. А теперь иди, даже человеку нашего любимого старшого я не могу подарить целую ночь.
И в тот же миг в груди взорвалось болью. Ударил? Зачем? Не удержавшись на ногах, Майк упал назад, увидел усыпанное звездами небо, перевалился через перила и полетел на омываемые водой камни. Полет… короткий сладостный… падение на ярко-освещенную мостовую, и жгучая обида… Высшие маги все же сволочи… за пару дней уже который раз, а?
— Майк! — крикнул кто-то, схватил за шиворот и заставил подняться. — Где шляешься, идиот! Мы всю столицу перерыли, Арман узнает, головы поотрывает! Еще раз выйдешь из замка один, да еще ночью, под арест отправлю, пока не образумишься!
Майк лишь бессильно моргал, пытаясь привыкнуть к бьющему в глаза свету. И, наверное, поняв, что ничего не добьется, дозорный выругался, вскочил на лошадь, перекинул Майка через седло и пустил коня вскачь к замку.
А Майк сдерживал просившуюся к горлу тошноту, судорожно сжимал подарок главы цеха и молился об одном: только бы не выронить.