— Захарий вновь просил о встрече, — тихо, буднично сказал Нар.
— А надо ли?
— Если ты не готов, то не надо. После завтрака я принесу твою почту, если не возражаешь.
Приносить ли завтрак он уже и не спрашивает. Рэми скривился, но промолчал, есть все же надо. Иначе опять пожалуются Арману, а разговаривать с «братом», тем более, есть под его присмотром, совсем не хотелось.
Но… у Рэми есть почта? Наверное, есть. Даже собственный кабинет есть, тот самый, в котором вчера они ужинали с Арманом. Своя одежда, свой перстень с печаткой, множество книг, на любой выбор, своя свита, которая ожидала за дверьми. И когда только успели? Арман успел, его вездесущий хариб, который теперь прислуживал почему-то Рэми, а не брату, невидимый Захарий, что больше не стремился навязываться.
Все это было странно. Непривычно. И похожим на сон.
Наскоро поев, Рэми перебрал принесенные Наром письма, все более разочаровываясь и раздражаясь. Приглашения на вечера, балы, какие-то странные праздники, осторожные просьбы об аудиенции…
— Они меня даже не знают, — тихо прошептал Рэми. — А уже куда-то пытаются затянуть. И зачем им моя аудиенция?
— Они знают твой род и твоего брата, — ответил Нар и оставил Рэми одного.
То есть через младшего глупого братишку хотят подлезть к Арману? Рэми со злостью кинул стопку писем на стол, даже не думая отвечать ни на одно из них. Высший свет пугал, все это пугало. И он уже хотел смести письма на пол, как взгляд ухватил пару строчек на белоснежном конверте...
Сердце забилось быстрее, горло сдавило горечью. Рэми узнал этот почерк, хотя Жерл редко писал письма, скорее короткие записки. Старшой приграничного дозора, заменивший отца… как же давно это было. И всего лишь этим летом. Внезапный перевод в пристоличные леса, скомканное прощание, тайная обида, что все закончилось вот так… внезапно и легко. И после — случайная встреча в лесу, сразу после расставания с Миром. И осознание, что времени от их разлуки прошло совсем немного, а Жерл изменился. И страшны были те перемены…
Рэми взял со стола нож, разрезал письмо, развернул страницу с оттиском знакомого герба. И прочитал, не веря до конца в написанное…
Добрый день, мой мальчик.
Слышал я, что ты, наконец, вернул свое положение. Несказанно этому рад. Рад, что теперь ты сможешь использовать силу и быть тем, кем был изначально: гордостью Кассии. Рад, что не пошел за Миранисом и сумел отстоять свою свободу и свободу носимого тобой Аши. Несказанно горд, что у тебя получилось, ведь, сказать по правде, я и не надеялся.
Получилось? Рэми вздрогнул. Он был совсем не уверен в том, что получилось. Ему вообще казалось, что все произошедшее не его заслуга, а какая-то странная случайность… или кем-то аккуратно запланированная случайность. Будто ниточка собственной судьбы ускользала из пальцев, и Рэми не знал, кто тому на самом деле был виной.
«Меня не вини, — отозвался вдруг Аши. — Я могу менять судьбу почти всех, кроме своего носителя. Я не вижу нашей судьбы. Я не влияю на твой выбор...»
«Где ты был?» — тихо спросил Рэми.
«Ты никогда не позволял вставать между тобой и твоим братом. Я и теперь не стремился».
«Значит, это правда, и ты знал? Но почему я ничего не помню?»
«Потому что еще не готов вспомнить. Не хочешь. Хотя это для нас всех и опасно. Но… это твое решение, Рэми, тут я опять тебе не помогу».
— Мое так мое, — вслух сказал Рэми.
Архан, значит, архан. С этим придется жить, к этому придется привыкнуть, с этим ничего не поделаешь. Арман не отпустит так легко, Миранис, пожалуй, тоже не отпустит. Да и Рэми сам уже не хочет отпускать. Он сел на край стола и вернулся к письму:
Но пишу тебе не за этим. Может, и не осмелился бы написать, ведь последняя наша встреча была не сильно приятной. И мне показалось на миг, что я утратил твое доверие, мой мальчик. Искренне жаль. Но, может, оно и к лучшему.
Рэми сглотнул, сжав пальцы и сминая дорогую бумагу. Дело не в доверии. Дело в том неуловимом «нечто», что изменило Жерла, их всех изменило. Все так же не выпуская письма, он подошел к окну, посмотрел на такие далекие и такие близкие горные вершины, и сев на подоконник, развернул на коленях уже помятое бумагу.
Я не знаю даже, на чьей ты сейчас стороне. Не знаю, что ты сделаешь с тем, что тебе напишу. Послезавтра к повелителю придут послы из Салама. Подарят наследнику небольшую шкатулку. И даже не будут знать, что в шкатулка та смертельная ловушка. Ты можешь помочь принцу. Можешь просто остаться в стороне. Хотя, увы, я знаю, что ты выберешь.