- Нет.
- Принц?
- Нет.
- Тогда к чему тебе идти в город? Прикажи ему явится сюда, и он явится, - так же спокойно уговаривал Арман. - Не понимаешь? Теперь ты - господин. Они - слуги! И хочешь играть, играй по правилам! Мы подождем твоего человека... вместе...
- Ар... Я сам... почему ты всегда и все делаешь по-своему?
- Нас никогда никто не спрашивает. Рэми, не понимаю тебя. И, мне кажется, ты сам многого не понимаешь, что ты заблудился, и нам пора поговорить. Поговорим. Серьезно, по душам. Но сначала ты скажешь мне, где найти этого человека, как его зовут. Я отдам приказ Нару, мой хариб найдет твоего друга...
- ...и сдаст его Миру, - горько усмехнулся Рэми.
- Принц это принц, ты - это ты. Он для меня важен, но ты, мой брат, гораздо важнее. Не понимаешь? Не доверяешь мне?
Повисло молчание. Рэми отвернулся к окну, слыша, как шумит ветер в перьях зависшего высоко в небе пегаса. Арис ждет. Жерл ждет. И Ар ждет. Кто важнее?
Рэми выбрал. Приказал ожидавшему пегасу сматываться, посмотрел в глаза брату, улыбнулся, и тихо ответил:
- Доверяю! Конечно, я тебе доверяю. Поговорим...
И уже тогда откуда-то знал, что проиграл.
Архана была красива, сладка и податлива. Золотистые волосы, тонкая фигура, обещающая грудь.
Хороша! Сладка! И даже не свободна. Муж-дурак в своих поместьях, оставил жену скучать в замке, за что и поплатился. Рогами. Бывает. А нежеланной беременности избежать легко, мягким всплеском магии.
- Долго ты сопротивлялась, - усмехнулся Кадм, положив руку на упругое бедро красотки.
И заплатит за это. Заплатит стоном, сгорит в пламени, взвоет о пощаде. Не такие взвывали. Не такие ломались. Не такие просили чуть ли не на коленях, чтобы не заканчивал, чтобы не мучил сладострастием, чтобы пощадил...
Вот уже и стонешь, прижимаешься. Не возражаешь, когда тонкое платье спускается с плеч. Когда трещит под пальцами дорогая ткань. Когда обнажается острая грудь. Забываешь о стеснительности и сама стягиваешь с себя остатки одежды. И уже не сжимаешься от страха, когда властная рука скользит между бедер...
Так красавица, так.
Не сразу понял он, что что-то мешает. Она сообразила первой, отпрянула, стянула с кровати покрывало, завернулась в него, посмотрела испуганно. И уставилась на надрывно звенящий шар вызова, который вдруг захотелось швырнуть об стенку, выплеснув остатки нереализованной страсти.
- Не сейчас! - прорычал Кадм.
Но было поздно. Молодая женщина очнулась от наваждения, схватила лежащий на земле плащ, завернулась в него и прошептала:
- Нельзя так. Нельзя.
Кадм тихо выругался. Нельзя! Золотистые волосы арханы манили в свете угасающего огня в камине, щеки ее еще сохранили остатки былого румянца и наверняка пламя еще душило ее изнутри, но губы ее уже отказали и возврата нет. Жаль.
Сама пришла в его покои, сама пробралась тенью по коридорам, а теперь ломается, строит из себя недотрогу, смотрит затравленно. И винит...
- Сейчас! - склонился перед Кадмом вошедший хариб, и прошептал на ухо:
- Рэми.
Рэми...
От одного слова Кадм вздрогнул, и уже почти спокойно наблюдал, как угасают в голубых глазах остатки страсти, сменяясь муками совести. Как легкая тень, укутанная в черный плащ, выскальзывает из спальни.
Без слова прощания. Будто и не было ее. Лишь лоскутки белоснежной ткани на полу и легкий аромат духов в воздухе. Да и это исчезает под властью силы духа замка. Становится в комнате тепло, чисто, проветрено и... пусто.
Рэми, такое свидание испортить! Такую ночь испоганить!
- Я прошу вас, - настаивал хариб.
Смеет настаивать, значит и в самом деле серьезно. Кадм внимательно пронзил внутренним взглядом замок.
Миранис один. Спит. Спокоен. Отлично. Перед посвящением нового телохранителя принцу следует хорошо отдохнуть. И Рэми бы следовало, но тут, видимо, битва проиграна. С Рэми, в принципе, всегда так. Ну не хочет мальчишка жить спокойно, не сидится ему на месте.
- Что Рэми? - спросил Кадм, заканчивая при помощи хариба свой туалет.
- Его вновь пытались убить.
- Это не новость, - заметил Кадм, натягивая тонкие перчатки. - Помнится, я знал это еще до... важной для меня встречи. Помнится, что с нашим Рэми все было в порядке, и я приказывал тебе не вмешиваться. Арман сам великолепно справится.
Кадм сел на кровать, давая харибу надеть на него сапоги, скрепить их сложной сетью застежек.
- Все изменилось, мой архан. Рэми попросил у брата позволения уйти на важную для него встречу.