Да вот только времени совсем нет. Есть сумасшедший, сильный маг, не связанный клятвой неубийства, кодексом и есть Рэми - упрямая ниточка к этому магу, из которого слова лишнего не вытянешь.
Кадм, лихорадочно подбирая слова, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как тут промелькнула между ним и Рэми тень, и забытый всеми Эллис опустился перед будущим телохранителем на колени, подал чашу с питьем, тихо прошептал:
- Архан, прошу вас, выпейте.
Кадм хотел было вмешаться - опасно лезть к погруженному в горе магу - но гордый Рэми почему-то не спешил вспылить.
- Это опять ты, Эллис, - прохрипел Рэми, не поднимая головы. - В последнее время в моей жизни тебя слишком много, не находишь...
- Если я вам мешаю...
- Ты мне не мешаешь, - Рэми взял чашу и выпив ее содержимое залпом, вернул ее Эллису. - Странное дело, но вот именно ты мне и не мешаешь.
- Позвольте вам дать совет, архан.
- Давай! Одним меньше, одним больше, - усмехнулся горько Рэми. - В последнее время все только и делают, что дают мне советы.
- Мой архан, я прошу вас не нести эту ношу одному. Пожалуйста.
Рэми медленно поднял взгляд, в котором еще не высохли слезы и посмотрел на Эллиса так, что Кадм хотел было вмешаться и не дать не очень понимающему, что он делает, Рэми убить наглеца-мальчишку, но вспыхнувший на мгновение синим взгляд мага смягчился, и Кадм с удивление понял, что они разговаривают. О чем, он не знал, но глаза Рэми медленно теряли безумство, наполняясь сначала удивлением, потом теплом, а позднее - становясь жесткими.
- Может, ты и прав, - сказал, наконец-то Рэми.
Он устало поднял руку и провел ладонью по щеке Эллиса, там, где прорезала кожу глубокая царапина. Полился от пальцев зеленый свет, маг-рожанин чуть вздрогнул, а когда Рэми убрал руку, от раны не осталось даже следа, а из глаз Эллиса исчезла тяжесть усталости.
- Спасибо, мой архан, - сказал мальчишка.
- Ты мне будешь нужен этой ночью, - спокойно ответил Рэми. - А теперь оставьте нас. Мне надо поговорить с телохранителем. Наедине.
- Ну да, хоть кто-то здесь знает, чего он хочет, - удивленно прошептал Кадм, когда маг-рожанин поднялся с колен и поклонился телохранителю принца. - Вы получите то, что хотите, Эллис. Видят боги, получите. Уж я-то прослежу.
Рэми оказался той ночью разговорчивым. Кадм молчаливым. Хозяин говорил, телохранитель принца слушал, и медленно текла за окнами морозная ночь. И когда смолкло все вокруг, а уставший, опустошенный долгим разговором Рэми заснул в кресле, вышел Кадм из спальни друга.
И тотчас скользнула в спальню упрямая, молчаливая тень, заботливо прикрывая спящего Рэми теплым одеялом.
"Думаю, здесь уже воля богов, - сказал Лан, проследив за взглядом своего архана. - Эллис явно гораздо более связан с Рэми, чем мы думали."
"Я заметил, - недовольно ответил Кадм. - Проследи за обоими. Помни, что Рэми мне нужен на посвящении живым и здоровым".
Кадм в ту ночь тоже не спал. По его приказу в город выехали два отряда. Один - за Бранше. Второй - за Эдлаем.
- Именно ты, дружок, лично попросил меня вернуть Жерла в столицу, - прошептал стоявший у окна Кадм, проследив за посланниками взглядом. - Наконец-то, я тебя достал!
Рэми открыл глаза. Он дал Кадму и остаться в неведении.
Эдлай невиновен. Проведет ночь в тюрьме, ничего, долг платежом красен, а Рэми знает, где искать виновных. Но найдет их сам, только этой ночью у него достаточно силы, чтобы справиться с магами Шерена. Один раз он уступил брату, дал себя уговорить, второго не будет. И больше никто не умрет.
"Я расскажу тебе сказку, мой друг. Сказку о странном растении... О плети богов. О лозе Шерена."
- Эллис, собирайся, - прохрипел он, и рожанин вздрогнул.
- Я думал, вы спите, - прошептал он.
- Этой ночью не суждено нам поспать, - ответил Рэми и тотчас добавил:
- Чему ты радуешься? Никто не сказал, что мы вернемся живыми.
- Я радуюсь слову "нам", мой архан, - лучезарно улыбнулся Эллис.
"Этой ночью я могу не вернуться живым, - поправился про себя Рэми. - Но уж ты-то у меня будешь жить, несмотря на твою невесть откуда взявшуюся собачью верность."
Сегодня привычные, убранные в белое покои казались неожиданно холодными. Арман опустошал уже пятую чашу бодрящего зелья. Но помогло мало - все равно слипались глаза и сбивала с ног усталость. Вымотали жрецы связи, вымотало окутанное болью сопротивление Нара, вымотала бессонная ночь у постели хариба и долгая, изнуряющая борьба за жизнь своей тени.