"Так ли? - голос оборотня вдруг окрасился усмешкой. - Дурак ты, Жерл. Отказался от меня, а сам так до конца и не понял - не я чудовище, ты!"
- Не твое дело, тварь! - процедил сквозь зубы старшой.
"Когда-то я не был для тебя тварью, - в голосе оборотня послышалась грусть. - Когда-то ты считал меня опорой. А потом изменился. Выставил за дверь. Но я не в обиде на тебя, брат."
- Уходи! - взмолился Жерл.
"Я-то уйду, - ответил оборотень. - Но кому ты теперь плачешься в жилетку? Кому жалишься после каждого убийства? И чего ради убиваешь? Подставляешь своих людей? Ради него? Такого же, как и ты? Жертвы Шерена? Жерл! Очнись! Всеми богами прошу тебя! Очнись, пока не поздно! Пока не сделаешь нечто, из-за чего не сможешь жить!"
Пропела вдруг стрела. Вонзилась у лап оборотня, задрожала от разочарования, и зверь оскалился, окинув старшого неприязненным взглядом. Жерл молниеносно выхватил из колчана новую стрелу и продолжил:
- В следующий раз не промахнусь. Не доводи до греха, богами молю!
"Помни, брат, я пытался", - ответил оборотень, отпрыгивая в сторону. Рэми и моргнуть не успел, как зверь исчез в осеннем лесу, будто и не было его тут никогда.
Воцарилось молчание. Тихо шелестели возле дороги осины, и все так же дрожала в грязи стрела...
Подозрительно затряслись плечи Жерла. Но рука дозорного крепко сжала поводья, сорвался с места конь, подчиняясь приказу всадника. И отряд продолжил свой путь. В таком же молчании.
Резко пошла дорога в гору. Летели кони, как стрелы, туман рассеялся, и вдалеке, за равниной, показались стены города. Они все более росли, нависая над всадниками, все ближе была ведущая к столице вереница повозок, и кони дозорных маневрировали между склоняющимися в поклоне рожанами, быстро приближаясь к распахнутым воротам.
Остановить их никто не пытался. Стоявший у ворот верзила-дозорный приветственно махнул Жерлу, и отряд врезался в городскую толпу, резко снижая скорость.
Рэми не помнил города. Рана жгла болью, перед глазами плыло. Улицы, люди, ларьки с товарами, городская вонь - все это было как в тумане. Далеко. Очнулся Рэми, лишь когда разгоряченный скачкой конь Жерла заплясал во внутреннем дворе казарм.
- Куда дальше? - спросил Жерл, когда Рэми спешился. - Может, к нам? Рэми, мальчик мой, ты меня слышишь? Откуда такая бледность?
Рэми смотрел на старшого и не слышал. Вспоминал почему-то изувеченное тело молодой рожанки, которое он нашел полгода назад на берегу озера. Вспоминал испачканные в крови золотые волосы. Как боялся он рассказать о находке матери, как бледнел при виде тела молодой маг-следователь. И как прекратились убийства, когда уехал Жерл.
Принц-оборотень, значит. Чудовище.
Такое ли чудовище? Бранше, Мир... они ведь тоже оборотни, но не убивают. Теперь Рэми это знал. А ты? Ты, Жерл? В самом ли деле не убиваешь? Кому верить? Тебе или Миру?
И как же больно смотреть в теплые глаза старшого и как же хочется ему верить... но ведь не оправдывался Жерл перед братом, даже не пытался... Будто Ленар был прав.
И запах. Запах от седельных сумок, от которого кружится голова. Пряный запах, тот самый, что гораздо сильнее, интенсивнее, чувствовал Рэми на проклятой поляне. Запах выделений карри. Запах, знакомый нечисти, на который так легко привлечь пушистые комочки. Зачем тебе это, Жерл? Что ты творишь?
- Ничего страшного... - вслух сказал Рэми, глядя в глаза другу. Только вот другу ли? - Устал я, проголодался. Путь был долгим, сам знаешь, да и коня у меня нет, вот и вымотался. А теперь прости, но мне пора. Родня у меня в столице. К ней и шел.
- Родня, говоришь? - глаза Жерла недобро сузились. - Но что же, Рэми, коль так тебе не терпится - иди. Не мне тебя задерживать.
Не тебе, согласился Рэми. Терпеливо выдержал дружеское объятие дозорного, заглянул в глаза Жерла и вдруг понял... Когда-нибудь они могут оказаться врагами. Могут! И больно от этого "могут" и противно, но сейчас ответил Рэми улыбкой на улыбку Жерла и вышел из двора казарм, сопровождаемый неприязненными взглядами отряда.
"Вот она, столица!" - думал он чуть позднее, с трудом привыкая к городской духоте. Стало тепло, даже жарко, взвилась над улицами густая пыль, и плащ оборотня уже не согревал, мешал.
Но снимать его Рэми не стал, великолепно зная, что рана от скачки с Жерлом открылась, и испачкала кровью подаренную оборотнем тунику. Да и спокойнее было с капюшоном, со скрытыми под плащом родовыми знаками.
Устав расспрашивать о нужном направлении, Рэми свернул на узкую улочку и пересчитал спрятанные в поясной сумке деньги. Монет было немного, на мальчишку-проводника точно хватит, но Рэми чувствовал, что долго на ногах не выдержит. Плечо болело все больше, городской воздух казался невыносимо тяжелым, перед глазами плыло, и Рэми, вспомнив недавний разговор с пегасом, оперся о высокий, овитый диким виноградником забор и позвал: