Я закатываю глаза.
— Просто ответь на вопрос.
— Есть несколько способов получить чью-то помощь или согласие в той или иной ситуации, — говорит он. — Начать с того, что попытаться воззвать к их принципам или чувствам патриотизма. Знаю, что ты до сих пор мало что видела, но зоопарк действительно приносит много пользы в мире. Если ни то, ни другое не работает, тогда надо переходить к их эго. Иногда требуется сочетание всех трех факторов. Последнее средство — обычно шантаж или угроза, потому что, как только ты попробуешь это сделать, ты уже не сможешь остановить это. Главное — найти стимул, который зацепит их на личном уровне. Даже если ты им платишь, они должны чувствовать себя эмоционально вовлеченными, чтобы у них было меньше шансов отвернуться от тебя. Особенно если тебе нужно, чтобы они действовали против своих собственных интересов или просто не делали того, что для них проще всего. Люди чертовски ленивы, и в девяноста девяти процентах случаев они выбирают путь наименьшего сопротивления.
— Но ты не собираешься им платить.
Он качает головой.
— Нет. Эти люди обладают таким богатством, которое заставляет миллиардеров выглядеть сдержанными.
— А отступить и позволить вас всех убить было бы для них проще.
— Совершенно верно. Незаменимых нет, — говорит он как ни в чем не бывало. — Полагаю, сейчас они заняты тем, что прикрывают свои шкуры.
— Тебе нужно убедить их включится в игру. В этом есть смысл. Кем бы ни были эти люди, они явно обладают серьезной властью и ресурсами. Но, может быть, мы все еще сможем выбраться из этого так, чтобы никто больше не умер. Если мы сможем заставить их помочь нам.
— Я бы предпочел убедить тебя поиграть со мной.
— Это не шутки.
— Я говорю очень серьезно, Элизабет.
— Нет, Томас, это не так.
— При всем уважении вынужден с тобой не согласиться, — говорит он. — В конце концов, я ответил на твой вопрос. Разве я не получу награду?
— Ты получаешь теплое, приятное чувство, которое возникает, когда говоришь своей невесте правду для разнообразия.
Его глаза загораются.
— Моя невеста, да? Это значит, что мы все еще вместе. Мы собираемся пожениться, завести детей, водить минивэн и жить...
— Подожди. Нет.
— Ты сама сказала. — Ухмыльнулся он. — Теперь уже ничего не вернуть.
— Боже мой, тебе сколько? Восемь?
— Тридцать четыре.
— Насчет возраста ты тоже соврал? Срань господня. Есть что-нибудь, о чем ты мне не солгал?
Веселье исчезает с его лица.
— Я не лгал, когда говорил, что люблю тебя.
— А я уже говорила, насколько это иронично, учитывая, что это единственное, во что я не поверила.
— Позволь мне убедить тебя.
— Расставь приоритеты, пожалуйста, — огрызаюсь я. — Нас пытаются убить. Здесь есть более важные вещи, на которых нужно сосредоточиться.
— Ага. Но что, если мы умрем, так и не переспав? Это было бы трагедией.
Дай мне сил.
— Трагедией, да?
— Совершенно верно. Но должен сказать, мне нравится, что вместо того, чтобы поддаваться панике, ты пытаешься разобраться в происходящем.
Я пожимаю плечами.
— Это помогает мне отвлечься.
Он улыбается. У него действительно великолепная улыбка.
— Почему ты так одержим тем, чтобы мы оставались вместе? Ответь мне на это.
Его пальцы двигаются к моей голове, творя свою магию.
— Уверен, что отвечал тебе на этот вопрос уже раз десять. Мне нравится твоя улыбка. Черт возьми, мне нравится каждый твой чертов сантиметр. И мне нравится, кто я, когда рядом с тобой. Нравится то, что мне не нужно все время быть на взводе. Особенно теперь, когда мне не нужно притворяться кем-то другим. Теперь, когда ты знаешь все мои секреты.
— Хм... — мои веки закрываются. Ничего не могу с собой поделать. Ничто не делает тебя такой беспомощной, как хороший массаж. Без сомнения, его знание анатомии на высшем уровне. Вероятно, это делает его лучшим убийцей. От этой мысли у меня подкашиваются колени. Вездесущая угроза панической атаки превращает мои внутренности в желе.
Но затем он подходит ближе, его губы скользят по моей щеке, подбородку. Он со мной. Я не одна. Однако мне нужно положить этому конец. С минуты на минуту.
— Я очень сомневаюсь, что знаю все твои секреты.
— Больше, чем кто-либо другой из ныне живущих.
— Может быть.
— Определенно. Ты делаешь больше, чем просто даешь мне дом. Ты позволяешь мне чувствовать себя нормальным. Ты делаешь меня человеком.
Возможно, это самая грустная и одинокая вещь, которую я когда-либо слышала.
— Том...
— Большую часть времени мне кажется, что я воюю всю свою проклятую жизнь. Но не с тобой. С тобой даже воевать весело. Прикоснись ко мне, Бетти.