Арчер прочистил горло.
— Да. Это очень... неожиданно. Не думал, что кто-то из вас согласится на это… но, да, меня это устраивает.
— Мы с Чарльзом оба стареем, и у нас нет наследников. Мы оба чувствуем, что, учитывая хорошую работу, которую мы проделали за эти годы, уход в отставку сейчас не совсем невыносим. Таким образом, ответственность за новое направление работы комитета будет лежать только на тебе.
— Рад слышать, что ты одумалась.
— Действительно. Полагаю, ты подготовил документацию для оформления передачи власти?
— Да, — почти промурлыкал мужчина. — Где ты сейчас находишься? С удовольствием передам их лично. Нет больше необходимости в этой ужасной вражде между нами.
Хелен откинулась на спинку стула, скрестив ноги.
— О, Арчи. Ты не можешь верить в то, что я собираюсь сделать это так просто. Хотя ты всегда был довольно избалованным. Я может и готова отказаться от власти, вот только прошлой ночью ты пытался убить меня. Все это было довольно неприятно. Прости мне мои слабости; мелочность — это такая уродливая эмоция. И все же я не позволю тебе встретиться со мной лично. Ты можешь...
Он рассмеялся.
— Да, брось. Давай определимся с количеством охраны, которая будет сопровождать каждого из нас на это мероприятие, а? Мне бы не хотелось, чтобы в последнюю минуту возникли какие-то недоразумения.
— Пошли трех своих людей, чтобы доставить бумаги, а я приглашу двоих своих. Но ты не можешь прийти, Арчи. — Ее голос становится жестче. — Это мое условие. Если я должна отказаться от дела своей жизни, то я не буду терпеть твоего злорадства, пока я это делаю. На данный момент я буду считать это победой, если мне никогда больше не придется видеть твое лицо.
— Не нужно принимать это так близко к сердцу, Хелен.
— Ты согласен на мои условия?
Тихий смех эхом разносится по линии.
— Конечно. Мои люди будут на связи.
Линия оборвалась.
— У меня такое чувство, что я имею дело с гребаным злодеем из Бонда, — говорит Хелен и вздыхает.
— Вы же на самом деле не верите этому ублюдку, не так ли? — спрашивает Медведь.
— Ни в малейшей степени. Не сомневайтесь, он явится с небольшой армией и большим количеством оружия.
Лиса скрещивает руки на груди, прислоняясь к стене.
— Тогда зачем эти игры?
— Почему я только что уколола самолюбие этого огромного хвастуна? Сказала ему, что буду считать это победой, если никогда больше его не увижу? Потому что теперь он захочет сам всадить в меня пулю. Он не согласится ни на что меньшее, чем смотреть мне в глаза, когда нажимает на курок, — говорит Хелен. — После того, как его люди расчистят путь, конечно. Это лучший шанс, который у нас есть, чтобы напасть на него и положить всему этому конец.
Вдумчивое молчание встретило ее заявление. Не то чтобы я вносила свой вклад в общую задумчивость. По сути, я была просто очень напугана и делала все возможное, чтобы скрыть этот факт.
— Волк, как думаешь, сколько времени у нас есть? — спрашивает она в конце концов.
Мой жених выпрямляется.
— Трудно сказать. По крайней мере, несколько часов. Или они могут затянуть процесс и попытаться немного измотать нас. У них превосходство в численности, и они выбирают время. Так что, может быть, они дождутся ночи и попытаются застать нас уставшими или потерявшими бдительность.
— А если Скорпион главная? — спрашивает Ворон.
— Тогда она захочет освоиться и посмотреть, что мы задумали, прежде чем делать ход. Она осторожна; это то, что так долго поддерживало ее в живых и делало ее таким хорошим оперативником, — говорит Том. — Нам повезло прошлой ночью, когда мы вот так наткнулись на нее. Сомневаюсь, что это повторится.
Тошнотворное чувство в моем животе превращается в бесконечную пустоту. Взгляд Тома встречается с моим через комнату, и я пытаюсь улыбнуться. Судя по мрачному выражению его лица, мои губы меня сильно подвели.
Лиса со вздохом возводит глаза к небесам.
— Дерьмо снова попадет в вентилятор и бла-бла-бла. Мы все это знаем. Так каков же наш план? Потому что я устала от этих придурков, стреляющих в нас.
— Во-первых, уберите все оружие из сейфа, а затем, Хелен, вы с Бетти останетесь там, пока не станет безопасно выходить.
Их босс опережает меня в «о, черт возьми, нет» примерно на полсекунды.
— Нет, я не буду прятаться, — говорит она. — Вам нужны все стрелки, которых сможете получить, и я хочу, чтобы ты знал, что в свое время я была неплохим стрелком. Если я могу подбить утку на лету с двухсот метров, то я вполне способна всадить пулю в самодовольную физиономию Арчи.
— Я согласна с ней, — добавляю я. — Кроме этой истории с меткой стрельбой. Но я тоже могу прицелиться и выстрелить. Вы все это видели.