— Никому. От этого зависит твоя жизнь.
Вернувшись без Паука, Лиса бредет к нам.
— Все сделано.
— Хорошо, — отвечает Том.
— Конечно, ты сам во всем виноват, — говорит Лиса. — Ты тот, кто хотел белый заборчик и семью для прикрытия. Тьфу.
Том поднимает меня на ноги, и я раскачиваюсь, как во время шторма. Он скользит сильной рукой вокруг моей талии, притягивая меня к своему телу. Я не хочу прикасаться к нему, к этому незнакомцу, который так легко прибегает к насилию. Но мои возможности остаться на ногах и выбраться отсюда ограничены.
— Внутренняя утечка расследуется, — говорит Лиса. — Скоро у нас будет что-то для тебя.
Том просто кивает.
— Что мне сказать Пауку, когда он придет в сознание? — спрашивает Лиса.
— Скажи ему, что если он еще хоть раз прикоснется к моей невесте, то в следующий раз я не буду таким дипломатичным.
Лиса фыркает.
— Неважно. Выздоравливай, Бетти. Без обид, ладно?
Том выталкивает меня оттуда так быстро, как только может.
— Знаю, у тебя есть вопросы.
Какое преуменьшение.
Мы находимся наверху, в одной из многочисленных спален огромного старого дома на ранчо. Наверное, где-то в дебрях одного из каньонов. Соседей не видно. Если не считать Лису, вырубившегося Паука и человека, работающего за массивом компьютеров в большой комнате, помещение кажется пустым. Там есть только основная мебель. Никаких фотографий или сувениров. Ничего, что указывало бы на то, что этот дом жилой.
И все это так сюрреалистично. Я хочу продолжать щипать себя, но мне и так уже достаточно больно. Это напомнило мне:
— Кто-нибудь еще пострадал во время взрыва?
— Нет.
— Это предназначалось для убийства?
— Насколько мы можем судить, но бомба дала сбой. Взорвалась рано.
— Кто-то действительно пытался нас взорвать. Интересно…Я заходила в твой офис в поисках скотча. Обычно я туда не хожу.
Его ноздри раздуваются.
— Это могло послужить толчком.
— Значит, в твоей организации произошла утечка информации, и кто-то хочет тебя убить, — говорю я дрожащим голосом. — Или тебя, и меня?
— Ты была внимательна там внизу.
— Я не так глупа, как ты думаешь. — Я почти смеюсь. Или плачу. — По крайней мере, я надеюсь, что нет.
— Детка ...
— Не деткай мне.
Он делает глубокий вдох и проводит рукой по волосам. Последние несколько месяцев он был так занят, что волосы стали длиннее, чем обычно. Давно пора было подстричься.
— Я никогда не считал тебя глупой, Бетти.
— Нет. Просто отчаявшейся.
Он молчит. Ага, очень громкое подтверждение. Не то, чтобы мне это было нужно.
— Ну и что дальше? — спрашиваю я.
— До тех пор, пока мы не сможем определить, кто сливает информацию, мы не будем знать, являюсь ли целью только я. Однако, это имело бы наибольший смысл.
— Если только они не хотели убить меня, чтобы причинить тебе боль. Хотя тебе это не навредит, правда?
Его губы слегка сжались.
— Учитывая, что я хладнокровно душил последнего человека, который причинил тебе вред, думаю, мы можем предположить, что меня это хоть немного волнует.
— Немного. Это очень мило с твоей стороны. — Я сажусь на край огромной кровати, пытаясь успокоить нервы, усталость и боль. Чего бы я только не отдала за Тайленол или что-нибудь покрепче. Может быть, бутылку лечебной водки. — И что теперь будет?
— Теперь мы затаимся, чтобы посмотреть, что нароет Барсук в этих гребаных компьютерах. Пока мы здесь в безопасности.
— Барсук. — Я фыркаю. — А Выдра здесь есть?
— Насколько мне известно, нет.
— Ты и твои друзья – настоящий гребаный зоопарк.
Последовавшая за этим тишина густая и тяжелая. Совсем не удобно. И подумать только, я планировала провести свою жизнь с этим человеком. Этим незнакомцем.
— Она назвала меня и нашу совместную жизнь твоим прикрытием. Ты шпион или правительственный агент?
— Что-то в этом роде.
— Боже мой, ты что, предатель?
— Нет, Бетти. Те, на кого я работаю...Это международная группа, занимающаяся тем, чтобы все было как можно проще. Это все, что я могу сказать.
— И этих людей ты убиваешь ради них?
Возникает небольшая пауза, прежде чем он отвечает.
— Когда это необходимо. Было несколько действительно опасных людей. Но в других случаях я просто собираю информацию. Каждая работа отличается от другой.
— Но обычно они предполагают, что ты притворишься тем, кем не являешься, верно? Будешь лгать людям?
— Да.
— Хм. У тебя это очень хорошо получается. — Я внимательно наблюдаю за ним. — Так ты делаешь это ради блага человечества или ради денег?
— А не может быть и то и другое? — спрашивает он ровным голосом. Новый Том скользкий.