Что ж, все вышло не слишком хорошо. Мне не следовало прикасаться к ней, потому что теперь я хочу ее больше, чем раньше. Я знаю, каково это – чувствовать, как ее киска сжимается вокруг моего члена.… звуки ее стонов… жжение от ее ногтей на моей спине…
Она идет по тротуару, и я выхожу из тени. Мне надоело ждать. Отсроченное удовлетворение может поцеловать меня в задницу. Я хочу ее, и хочу сейчас. Когда она, наконец, замечает меня, то замирает и оглядывается, после чего снова смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами.
Я ничего не говорю. Вместо этого засовываю руки в карманы. Отчасти для того, чтобы не позволить себе просто протянуть руку и схватить ее, а отчасти чтобы скрыть бушующий гребаный стояк, который у меня возникает после одного взгляда на нее.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она.
Я наклоняю голову.
— Большинство девушек больше интересовало бы, откуда я знаю, где они живут. Это должен был быть твой первый вопрос.
— Но это не мой вопрос. Мой вопрос в том, что ты здесь делаешь?
— Я хочу пригласить тебя на ужин, — говорю я ей.
— Ужин? — Дейзи повторяет это слово, скорчив гримасу.
— Да, то, что люди едят под покровом темноты. — Ухмыляюсь я ей.
Дейзи осматривает мое тело. Когда в конце концов ее взгляд возвращаются к моему, она улыбается.
— Ты не хочешь ужинать. Ты хочешь трахнуть меня, — заявляет она.
— Почему я не могу хотеть и того, и другого?
— Давай опустим любезности о том, чего общество ожидает от нас за ужином, когда мы оба знаем, чем закончится вечер. Это была адская неделя, и я хочу пойти наверх и поспать. Так что, если ты хочешь трахнуть меня до состояния комы, вызванной сексом, можешь подняться. Если ты настаиваешь на ужине, предлагаю тебе найти кого-нибудь другого, кто составит тебе компанию. — С этими словами она обходит меня и набирает код своего здания.
Я следую за ней внутрь и встаю позади, пока она нажимает на кнопку лифта с большей силой, чем необходимо. Когда двери открываются, мы оба делаем шаг вперед и в тишине поднимаемся на ее этаж.
Я слышу, как учащенно бьется ее сердце. Ее грудь быстро поднимается и опускается. Затем пространство заполняет громкий звук, когда двери снова открываются. Я жду, пока Дейзи выйдет первой, и следую за ней. Она неторопливо отпирает входную дверь, протискивается внутрь, и оставляет ее приоткрытой, чтобы я мог войти. Я запираю дверь на ключ, после чего прохожу внутрь и вижу ее на кухне. Она бросает свою сумку на стойку и, не говоря ни слова, проходит мимо меня по маленькому коридору.
Я наблюдаю, как она протягивает руку и расстегивает молнию на спине своего платья. На два шага отстаю от нее, когда она позволяет ткани упасть на пол, а затем продолжает идти в свою спальню. Я улучаю минутку, чтобы осмотреть помещение. Оно милое, оформлено в бледно-кремовых и сиреневых тонах. Здесь есть комод, полный маленьких керамических украшений, и двуспальная кровать со светло-фиолетовыми простынями, на которую она забирается.
— Ты пришел осмотреть мою спальню или мое тело? — спрашивает она, язвительно изогнув бровь.
— Я пришел пригласить тебя на ужин, — напоминаю я ей, подходя к кровати.
Дейзи приподнимается на коленях. Она заводит руку за спину и расстегивает лифчик, позволяя ему упасть на пол. Ее грудь, чертовски впечатляющая красота, теперь принадлежит мне. Они приличного размера, чашечки C, и этого достаточно, чтобы заполнить мои руки и рот.
— Как тебя зовут? — спрашивает она.
— Ты часто впускаешь в свой дом мужчин, чьих имен не знаешь? — Мысль о том, как небрежно она относится к собственной безопасности, выводит меня из себя. И тот факт, что это меня бесит, приводит меня в ярость и замешательство. Почему меня это вообще волнует? Я здесь, чтобы мой член заново познакомился с ее киской. А не для чего-то другого. Хотя я бы пригласил ее на ужин. Насчет этого я не врал.
— Только тех, которые могут доставить мне удовольствие, сравнимое с любой из моих игрушек. — Улыбается она, наклоняется к ящику прикроватной тумбочки и открывает его. Затем она роется в нем и достает связку упаковок из фольги.
— Какого хрена они у тебя есть?
— Потому что девушке нужно быть осторожной, а из-за твоей маленькой выходки на кухне в понедельник утром я целый час просидела в клинике в ожидании сдачи анализов. Может, у тебя и нет с этим проблем, но у меня нет такого количества времени, чтобы тратить его впустую.
— Ты могла бы просто спросить меня. Я кристально чист. — Начинаю я расстегивать рубашку.
— Я до сих пор не знаю твоего имени, так что как могу спрашивать тебя о чем-то? — возражает она.
— Габриэль Де Беллис. Гейб, — говорю я ей.
— Де Беллис. Ты один из братьев Джио? — спрашивает она.
— Да.
— Элоиза сказала, что мне запрещено прикасаться к тебе. — Ухмыляется Дейзи.
— Тогда тебе лучше лечь и позволить мне все трогать, — говорю я ей, встав коленями на кровать и скидывая рубашку на пол.
— Это все равно что привести ребенка в магазин игрушек и сказать ему, что их нельзя трогать. Я хочу потрогать. — Дейзи протягивает руку и кладет мне на грудь. Она проводит кончиками пальцев по моему прессу, а затем снова поднимается вверх. По грудным мышцам и плечам.
Я позволяю ей исследовать мое тело, пока расстегиваю ремень, снимаю его с талии и кладу рядом с собой на кровать. Хочу расстегнуть брюки, но Дейзи отводит мою руку в сторону.
— Позволь мне, — говорит она, расстегивает мои брюки и тянет вниз молнию. Затем она запускает руку мне в боксеры и обхватывает ладонью мой член. Ее грудь поднимается, когда она глубоко вдыхает, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением ее кожи на своей.
— Блять, как вообще получается, что твоя рука на моем члене ощущается как гребаный рай? — Спрашиваю я ее. Я приподнимаюсь на коленях, отталкиваю ее руку и бросаю навзничь на кровать, когда тянусь к крошечному кусочку кружева, прикрывающему ее киску. — Я думал об этом всю гребаную неделю. — Затем я стягиваю ее нижнее белье с ее ног.
— Ммм, тогда тебе, наверное, стоит найти какое-нибудь хобби, — размышляет она.
— У меня уже есть хобби. Трахать тебя – мое новое любимое занятие. — Я встаю с кровати и снимаю туфли, затем брюки.
Опускаю взгляд и в изумлении смотрю на нее. Именно тогда я замечаю маленькие шрамы внизу ее живота, расположенные так низко, что пояс ее трусиков идеально скрывает их. Я наклоняюсь, раздвигаю ее бедра и замечаю еще больше крошечных отметин. Я знаю, как выглядят зажившие ножевые ранения, а ее резали, причем намеренно, несколько раз, блять. От случайных травм шрамы выглядят по-другому. И об этом я тоже знаю. Это похоже на то, как опытный хирург может распознать работу другого врача. Профессия учит тонкостям.
— Кто это сделал? — Спрашиваю я, проводя пальцами по одному из порезов.
— Никто. Я была неуклюжим ребенком. — Она отталкивает мою руку и буравит меня взглядом. — Ты здесь, чтобы изучить каждый мой недостаток или трахнуть меня?