Она сглатывает. Ее горло сжимается, и она долго моргает.
— Ладно, мы можем быть единственными друг у друга, без обязательств, случайными приятелями по траху. Но никто не должен узнать, чем мы занимаемся. А это? — Она указывает на столешницу. — Завтрак, ужин, обед. Это не то, чем мы занимаемся. Нам не нужно узнавать друг друга лучше, чем мы уже знаем.
— Как насчет того, чтобы начать придерживаться правила "никакой еды" после того, как мы поедим? А то много еды пропадает зря. — Я беру щипцы и достаю бекон из контейнера, а затем накладываю себе на тарелку.
К тому времени, как я заканчиваю, Дейзи сдается.
— Ладно. В этот раз я позавтракаю с тобой. Но это не свидание, — говорит она.
— Это оскорбительно. Если бы я пригласил тебя на свидание, то это не было бы в твоей квартире, когда мы сидим за столом и едим еду, заказанную через Uber Eats, — говорю я ей. — Я бы придумал что-нибудь получше.
— Например? — Спрашивает Дейзи, прежде чем наконец-то приступить к завтраку.
— Макдональдс на выезде, — невозмутимо заявляю я.
— О, потому что это высший класс. — Смеется она.
— Не критикуй завтрак Мака, детка. — Я иду за Дейзи к ее маленькому двухместному обеденному столику. — Какие у тебя планы на выходные? — Спрашиваю я ее.
— Нет, тебе не нужно их знать. — Она качает головой.
— Вообще-то, нужно. Мне нужно знать, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу вернуться и трахнуть тебя снова, — говорю я ей.
— Ну, в таком случае, у меня нет планов. — Ухмыляется она.
— Приятно слышать.
— А какие у тебя планы?
— Пока без понятия. Вероятно, буду решать проблемы, которые создал не я.
— Я знаю, что сказала "никаких вопросов", но зачем ты это делаешь? — Спрашивает Дейзи.
— Делаю что?
— Работаешь на благо "семьи", — говорит она, используя кавычки.
Я пожимаю плечами.
— Для этого меня воспитывали. У некоторых из нас нет выбора, когда дело доходит до того, кем мы хотим быть. Мы становимся теми, кем нам нужно быть.
— Это... печально. Если бы ты мог заняться чем-то другим, что бы ты делал?
— Не знаю. Никогда не думал об этом, — лгу я. Затем кладу вилку на пустую тарелку, встаю и обхожу маленький столик, а затем наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Спасибо за завтрак. Мне нужно идти. — Я поворачиваюсь и иду к двери. — Запри ее за мной, — бросаю я через плечо.
Только оказавшись в лифте, я полностью выдыхаю. А мои руки дрожат.
Какого черта она проделывает со мной такое дерьмо?
Никто меня не трогает. Это был простой вопрос. Мне следовало просто перевести разговор в другое русло, но по какой-то причине мне захотелось рассказать ей все. Все свои сокровенные мысли. То, чего больше никто не знает.
Вместо этого я солгал, потому что у меня это хорошо получается. Я сказал ей, что никогда не думал о другой жизни. А на самом деле думаю об этом каждую гребаную ночь, когда закрываю глаза, чтобы уснуть, и вижу безымянные лица тех, кого я лишил жизни. Все ради того, чтобы защитить свою семью. Не поймите меня неправильно. Я не жалею о том дерьме, которое натворил, и продолжу делать все возможное, чтобы мои братья были в безопасности.
Садясь в машину, я отправляю сообщение одному из наших солдат, поручая ему следить за передвижениями Дейзи и организовать круглосуточную охрану и наблюдение. Я старался, чтобы никто не видел, как я прихожу и выхожу из ее квартиры. Но в этой жизни никогда нельзя быть полностью уверенным.
За каждым углом подстерегает враг, готовый наброситься на нас. Это проклятие – быть на вершине мельбурнского андеграунда. Наследие, которое начал мой отец и сделал все, чтобы у нас, пятерых мальчиков, не было иного выбора, кроме как следовать ему. Но это также и благословение. Обладать такой властью, какая есть у семьи Де Беллис в этом городе. Я могу получить все, что угодно, по щелчку пальцев. Все, что угодно, кроме того, чтобы Дейзи, мать ее, Блейк встречалась со мной. Во всяком случае, публично. Но так же легко, как я могу получить все, что хочу, это может быть отнято у меня в мгновение ока.
Я понял это на собственном горьком опыте. После того, как увидел, как Санто потерял свою невесту. Шелли была во многом сестрой, которой у меня никогда не было. Ее смерть повлияла на всех нас, но наблюдать, как мой брат борется со своим горем? Этого я бы никогда не хотел испытать. Именно поэтому я хочу убедиться, что Дейзи будет под защитой.
Даже если она не признает, кто мы такие, я знаю, что она это сделает... рано или поздно. И я буду здесь, ждать, когда она будет готова. Я не говорю, что влюблен в нее, но она мне чертовски нравится, и это чувство гораздо сильнее, чем все, что я раньше испытывал к любой другой женщине.
Глава 11
Никогда за миллион лет я не думала, что окажусь на тропическом острове и буду наблюдать за свадьбой своей подруги. Кто, черт возьми, выходит замуж после нескольких месяцев знакомства?
Элоиза. Вот кто.
Эта девушка всегда удивляет своими неожиданными поступками. Она влюбилась, и влюбилась сильно, в Джио. Который, кажется, так же одержим ею. Мое сердце переполнено радостью за подругу. Она заслуживает того, чтобы жить долго и счастливо.
Я смотрю через проход и вижу, что Гейб пристально смотрит на меня. Я хмурюсь и слегка качаю головой. Я приехала сюда вчера, и в тот момент, когда вошла в отведенную мне комнату, он уже был там и ждал меня. Голый.
Я не была разочарована – это точно. Однако боялась, что нас поймают. Не хочу, чтобы что-то омрачало день моей подруги. Она должна выйти замуж за мужчину своей мечты. Я не хочу испортить ей этот день и не буду ничего делать.
Если это означает, что мне придется проявить некоторую сдержанность и держаться подальше от искушения ростом шесть футов два дюйма, которым является Габриэль Де Беллис, то так тому и быть. Я притворюсь, что его глаза сейчас меня не раздевают. Буду сидеть здесь и притворяться, что каждая клеточка моего тела не горит от предвкушения. Ожидая его прикосновений.
Нет, я не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Если я буду повторять это в голове достаточное количество раз, то, возможно, начну в это верить.
Я так и сказала ему вчера вечером, после того как уступила, потому что хотела бы посмотреть, как хоть одна женщина войдет в комнату, где ее ждет обнаженный Гейб Де Беллис, и не запрыгнет на него так быстро, как только возможно.
Был ли он счастлив, что я возвела стену между нами на выходные?
Нет, вовсе нет. Его истерика напомнила мне избалованного малыша, которому сказали, что он не сможет получить свое любимое лакомство. Одно воспоминание о его надутых губах вызывает улыбку на моем лице. И, думаю, если судить по его взгляду, он вовсе не собирается придерживаться нашего соглашения.
Я буду сильной. И не поддамся. Я смогу это сделать. Это всего лишь один уик-энд. И я отказываюсь быть во власти чьего-то члена, независимо от того, насколько хорошо этот кто-то им пользуется.